Вокруг света 1995-07, страница 65

roe название. Поищите-ка «Кэрри Дэнсер». Похоже, это именно оно.

Вэньер принялся листать регистр.

— Вы правы, — сказал наконец четвертый помощник. — Здесь значится такое судно — «Кэрри Дэнсер». Водоизмещение 540 тонн; построено в 1922 году в Клайде; принадлежит торговой компании «Сулеймия»...

— Знаю, — прервал его Файндхорн. — Компания арабская, а деньги китайские. Контора — в Макасаре. У них сейчас семь или восемь небольших пароходов. А лет двадцать назад была лишь

^ пара доу\ Как раз в те времена они покончили с законной торговлей, посчитав это дело невыгодным, и занялись оборотом «экзотических» товаров — опиума, жемчуга, алмазов, оружия...

Р А еще — пиратством. И тут уж развернулись во всю...

— Капитан!

Файндхорн остановился, и развернувшись, с любопытством взглянул на Эванса, вахтенного рулевого, руки которого спокойно лежали на штурвале, а глаза глядели прямо — вперед.

— Вы, кажется, хотели что-то сказать, Эванс?

— Так точно, сэр. Еще прошлой ночью «Кэрри Дэнсер» стояла на рейде. — Бросив взгляд на Файндхорна, рулевой тут же снова уставился вперед. — На корме у нее был синий флаг".

— Что?! — Невозмутимость и равнодушие Файнхорна как рукой сняло. — Правительственное судно? И вы его видели?

— Нет, сэр. Боцман видел. Во всяком случае, он так сказал.

— Позвать сюда боцмана, и немедленно! — приказал Файндхорн. Потом сел и взял себя в руки.

В Сингапуре он узнал, что последние военные корабли давно покинули город — и забрать топливо, которое он доставил, было некому. Поэтому «Вирома» с десятью тысячами четырьмястами тоннами топлива на борту, оказалась в сингапурской гавани, словно в западне...

— Маккиннон по вашему приказанию прибыл, сэр. — За двадцать лет службы на флоте боцман избороздил все моря и побывал во всех крупных портах мира, превратившись со временем из застенчивого, зеленого юнца с острова Льюис в живую легенду — за несгибаемую силу духа, прозорливость и смекалку в морском деле. Единственное, на чем никак не отразились долгие годы службы на флоте, так это на его мягком шотландском выговоре. — Значит, сэр, вы насчет «Кэрри Дэнсер»?

Файндхорн молча кивнул, не сводя глаз со стоявшего перед ним смуглого, коренастого моряка.

— Вчера вечером, сэр, я видел ее спасательную шлюпку, — спокойно продолжал Маккиннон. — Она прошла прямо у нас перед носом, битком набитая людьми. — Задумчиво взглянув на капитана, боцман прибавил: — Это плавучий госпиталь, капитан Файндхорн.

Файндхорн медленно поднялся с кресла и встал перед Мак-кинноном. Никто в рубке не шелохнулся, будто из опасения нарушить воцарившуюся мертвую тишину. «Вирома» отклонилась от курса на один... два... три градуса, но Эванс и пальцем не шевельнул, чтобы выровнять штурвал.

— Плавучий госпиталь, — упавшим голосом повторил Файндхорн. — Вы именно так сказали, боцман? Да, но ведь еще совсем недавно это была всего-навсего жалкая каботажная посудина водоизмещением чуть больше пятисот тонн.

— Верно. Но потом, сэр, ее приписали к ВМФ. Пока мы с Фэр-рисом ждали вас на берегу, мне удалось переговорить кое с кем из раненных солдат — они собирались грузиться на «Кэрри Дэнсер». Ее капитану предложили выбирать: или у него отберут корабль, или он ведет его в Дарвин. Капитана арестовали на борту и приставили к нему чуть ли ни целую роту солдат.

— Продолжайте.

— Да это, собственно, и все, сэр. Перед тем, как мы вернулись, они посадили в шлюпку оставшихся людей — в основном, раненых. Еще с ними были пять или шесть медсестер из мест-

^ ных и какой-то малыш.

— Женщины, дети, раненые... — и они отправили их на этот плавучий гроб, когда над морем, точно осы, кружат японские са-

* молеты? — Файндхорн смачно, но тихо выругался, и, обращаясь как бы к самому себе, стал рассуждать вслух:

— Если мы возьмем курс норд, к островам Риау, то уже вряд ли сумеем вернуться назад. «Кэрри Дэнсер» снялась с якоря раньше нас и должна была пройти Риау шесть часов назад. Значит, сейчас она тонет или уже должна пойти ко дну. Но даже если и держится на плаву, то скоро сгорит — и людям придется покинуть судно. Значит, все они окажутся в воде, а среди них полно раненых. Стало быть, через шесть-семь часов, пока мы добе-

fioy — небольшое одномачтовое судно.

Синий кормовой флаг означает, что судно зафрахтовано британским ВМФ или находится под командой офицеров запаса британского

ремся до точки, указанной радистом, в живых останется от силы несколько человек.

Файндхорн замолчал и, закурив сигарету — вопреки правилам компании и своим собственным, — продолжал так же громко рассуждать с присущим ему железным спокойствием:

— Правда, люди могут сесть в шлюпки, если они уцелели после бомбового удара, пулеметного обстрела и пожара. Но как мы отыщем их в кромешной тьме, да еще и в шторм? — Капитан резко швырнул окурок на пол и раздавил каблуком белой парусиновой туфли. Затем пристально оглядел четверых подчиненных и, определившись наконец в своем решении, сказал: — Я не вижу серьезных причин, чтобы подвергать опасности наше судно, груз и жизни ради бессмысленного предприятия.

Никто из присутствовавших на мостике не шелохнулся и не проронил ни звука. В рубке снова повисла гнетущая тишина. Все, не моргая, смотрели на капитана. «Вирома» уже отклонилась от курса на десять-двенадцать градусов и продолжала разворачиваться.

Наконец Файндхорн остановил взгляд на Николсоне.

— Итак, мистер Николсон?.. — спросил он.

— Полностью с вами согласен, сэр, — сказал старпом и посмотрел в окно. — Тысяча шансов против одного, что люди с «Кэрри Дэнсер» уже утонули. — Он строго взглянул на рулевого, потом на компас и снова на Файндхорна. — Как я понимаю, мы уже сбились с курса на целых десять градусов и значительно отклонились вправо. Так что если оставить все как есть и лишь немного скорректировать курс, можно двигаться на помощь потерпевшим. В таком случае, сэр, новый курс будет примерно 32 градуса.

— Благодарю вас, мистер Николсон. — Файндхорн вздохнул, подошел к Николсону и, открыв портсигар, сказал:

— К черту правила — но только в виде исключения. Мистер Вэньер, у вас есть координаты «Кэрри Дэнсер». Будьте добры, рассчитайте новый курс и командуйте рулевому.

Медленно и чинно огромный танкер развернулся и двинулся обратно — на северо-восток, к Сингапуру. В самое сердце надвигающегося шторма.

Тысяча к одному — такова была ставка, предложенная Ни-колсоном и не вызывавшая ни малейшего сомнения у Файндхорна. Но капитан со старпомом ошиблись. «Кэрри Дэнсер» не затонула и по-прежнему держалась на плаву. Но надолго ли ее хватит?

К двум часам пополудни «Кэрри Дэнсер» уже глубоко зарывалась носом в море и так сильно кренилась на правый борт, что леерное ограждение колодезной палубы целиком ушло под воду, и лишь иногда появлялось на поверхности — когда корпус судна поднимался на плавно набегающей волне.

Фок-мачты как таковой не было — она переломилась на высоте шести футов над палубой. На месте трубы зияла дымящаяся дыра, капитанский мостик был разрушен до основания, но самые серьезные повреждения были на баке — именно туда прямым попаданием угодила одна из бомб, сброшенных японскими самолетами. Жилые каюты на главной и верхней палубах выгорели почти до тла, равно как и все палубные надстройки — от них остались лишь искореженные каркасы, на которые равнодушно взирало бронзово-голубое небо.

Казалось, ни один человек не мог выжить на судне, охваченном столь сильным пожаром, превратившим «Кэрри Дэнсер» в обугленную развалину, медленно дрейфующую на юго-запад — в сторону пролива Банка и далекой Суматры. Между тем на корме обреченной «Кэрри Дэнсер» сбились в кучу оставшиеся в живых люди — двадцать три несчастных человека.

Наступили короткие тропические сумерки, и крутые гребни зеленоватого оттенка, испещренные вдоль и поперек полосами белой пены, обрушивались на «Вирому» от носа до кормы, заливая просторные нижние палубы танкера. Вдали же, в сгущающемся прямо на глазах мраке, не было видно ничего, кроме наводящей суеверный ужас белизны, окрасившей гребни волн, с которых ветер срывал пену и брызги.

Зарываясь носом в волну, заваливаясь то на один борт, то на другой, «Вирома», с запущенным на полные обороты одним большим гребным винтом, шла сквозь шторм на север. Наверху, на правом крыле капитанского мостика, прячась за брезентовым обвесом от ветра и колючих капель дождя, стоял Файндхорн; согнувшись чуть ли не в три погибели и прищурившись, он всматривался в сгущающиеся сумерки. Капитана, как всегда спокойного, терзали тревоги и опасения. Но беспокоился он не за судно и тем более не за себя: в его личной жизни уже не существовало сколько-нибудь значимых вещей, из-за которых душа разрывалась бы на части. Оба его сына-близнеца в самом начале войны пошли служить в королевские военно-воздушные

13