Вокруг света 1995-08, страница 24

ПОУВОУ-ЛО-ПОУВОУ

Каждое лето многие тысячи коренных жителей Америки снимаются с насиженных мест и начинают накручивать на спидометры своих стареньких «фордов» и «бьюиков» все новые и новые сотни миль, переезжая из штата в штат, из Монтаны в Оклахому, из Коннектикута в Северную Дакоту — гонят сломя голову по ухоженным шоссе-интер-стейтам, нарушая все и всяческие правила, от одного живописного табора из составленных вместе пикапов, разноцветных туристских палаток и традиционных индейских шатров-типи к другому. И патрульный полицейский, с воем сирен погнавшийся было за очередным возмутителем дорожного спокойствия, обреченно махнет рукой: в Соединенных Штатах наступило лето — пора поувоу...

Слово «поувоу» (или «паувау», транскрибировать его можно по-разному) давно и прочно вошло в разговорный американский язык и широко используется ныне в обиходной лексике граждан США всех вероисповеданий, национальностей и оттенков кожи как ироническое обозначение любого крупного (или не очень) публичного сборища — будь то научная конференция, профсоюзное собрание или предвыборный митинг. Тем не менее, как и в случае со многими другими заимствованиями из индейских языков, нынешний смысл слова не имеет с его первоначальным значением практически ничего общего.

Европейцы, по своему обыкновению, недопоняли — алгонкинское «поу воу» было не словом даже, а выражением и в буквальном переводе значило «он спит», а не в буквальном — служило своеобразной уважительной титу-латурой знахаря-шамана. Ну, а «какая свадьба без баяна», можно ли представить себе шамана без ритуальных плясок? Вот любознательные бледнолицые братья и посчитали «поувоу» общим названием всех представлений подобного рода, а потом стали именовать им вообще любые сборища аборигенов — не только у алгонкинов, но и у других индейских племен. В этом значении слово и вернулось к потомкам исконных обитателей Североаме

риканского континента, вернулось — и снова приобрело новую, совершенно особенную смысловую нагрузку.

Так что же это такое, поувоу? Белый ответит на этот вопрос не задумываясь, в крайнем случае сверив точное значение со словарем Уэбстера, а вот индеец... Индеец, скорее всего, уверенно скажет, чем поувоу не является. Это не развлечение (точнее, не только развлечение). Это не представление на потеху праздной публике (по крайней мере, не только на потеху и не только праздной). Это больше, нежели простая дань прошлому. Поувоу это... поувоу.

...От басового грохота гигантского барабана вот-вот лопнут барабанные перепонки, еще бы — никак не меньше десяти раскрашенных и разряженных энтузиастов, не зная устали и не покладая рук, лупят в него разноцветными колотушками, аккомпанируя грохоту пронзительными воплями. Впрочем, воплями они кажутся только первые несколько минут — как только ваши уши привыкают к непрекращающимся акустическим ударам, вы понимаете, что слышите самую настоящую песню, притом довольно ритмичную и стройную — пусть и не вполне привычную европейскому слуху. Хотя голоса певцов и усиливаются многократно поставленными тут же динамиками, они так и не могут до конца перекрыть дружное позвякивание сотен колокольчиков и тысяч бубенчиков (их традиционно мастерят из скрученных в трубочку крышек от банок с нюхательным табаком), привязанных к запястьям, лодыжкам, нашитых на одежду пяти сотен мужчин, женщин и детей, радостно и слаженно утаптывающих землю под непрестанный барабанный рокот. И в такт движениям танцоров, над их головами колышется и раскачивается целый лес разноцветных перьев. И поверх этого леса, на деревянной эстраде — три индейца с мегафонами. На взгляд и особенно на слух стороннего наблюдателя — если, конечно, подобное зрелище вообще способно хоть кого-то оставить в стороне — может показаться, что троица на помосте по каким-то непонятным причинам избрала возвышение для шумного и, возможно, более публичного выяснения своих сложных отношений. Они разве что не бросаются друг на друга с кулаками, хотя на самом деле над площадкой на языке индейцев кроу-разносится примерно следующее: «Макс Пятнистый Медведь! Ты очень хороший человек! Сын твоего племени хочет сделать тебе подарок!» «Билл Человек Дождя! Билл Человек Дождя! Где ты? Эти одеяла приготовлены для тебя и твоей семьи, приди и возьми их!» И одеяла переходят из одних рук в другие в сопровождении увесистой пачки изрядно истрепанных долларовых банкнот — не самого крупного достоинства, разумеется. Уже далеко за полночь, но это не волнует ровным счетом никого — в ре

зервации кроу в штате Монтана полным ходом идет поувоу.

Хотя индейские танцы и песни уходят своими корнями в глубокую древность, поувоу в своем сегодняшнем виде сложились не гак уж и давно — традиция насчитывает что-го около сотни лех. А чюбы разобраться в причинах эюю своеобразного ренессанса и небывалой популярности — в последние годы, по оценкам специалистов, поувоу посещают около 90 процентов всего индейского населения США и Канады — нынешних поувоу, «пыльных индейских сборищ», по меткому выражению Шермана Элекси, американского писателя и индейца из племени черниногих, нам необходимо обратиться к такому серьезному понятию, как паниндеанизм.

Впрочем, не все так сложно, и за громким названием, как водится, скрывается достаточно простая сущность. Лучше всего, как нам кажется, ее выразила американская ученая-этнограф Нэнси Лурье: «Паниндеанизм — индейское движение к единству в целях лучшего приспособления к действительности». Зародилось это движение в его нынешних формах в последней четверти прошлого века, когда в Америке началось повальное увлечение «театрализованными представлениями о трудностях и опасностях, подстерегающих отважных первопроходцев Дикого Запада, а также необыкновенных и удивительных их приключениях» и «Плясками индейских знахарей», когда народ валом валил смотреть на «индейцев» из цирка Барнума и в мгновение ока расхватывал билеты на выступления «индейско-ковбойской» труппы знаменитого Буффало Билла.

Как водится, бледнолицых братьев мало волновали различия, существовавшие, скажем, между прибрежными алгонкинами и их соседями ирокезами — в представлении белого американца словосочетание «настоящий индеец» оказалось неразрывно связано с фигурой всадника-кочевника из племен Великих равнин. Что, впрочем, неудивительно — именно степные племена оказали наиболее ожесточенное сопротивление колонистам и правительственным войскам, названия «сиу», «команчи», «чейены» в девятнадцатом веке десятилетиями не сходили с первых полос американских газет, а битвы федеральной кавалерии с индейцами у Сэнд-крик и Литтл-Биг-Хорн вошли в историю Нового Света наравне с делаверским маршем Вашингтона, победой северян при Гет-тесберге и героической обороной Аламо в техасско-мексиканскую войну.

Так что интерес «уосп»ов¹ и их выбор были вполне оправданы. Занятно

1«Уосп» — от английского «White Anglo-Saxon Protestant» — белый англосакс-протестант, расхожее название «коренных» белых жителей Америки, потомков первых волн эмиграции. {Прим. авт.)

22

99 5 ВОКРУГ СВЕТА