Вокруг света 1996-05, страница 60

— Доктор вдруг оглянулся. — Где Фернандо? Эй, Фернандо! Вечно одно и то же... — докончил он, не услышав ответа.

— Может, убежал от мышей и с ним что-то случилось? — задумчиво проговорил Солецкий, выписывая круг светом фонаря, укрепленного на каске.

— Случилось? Он чувствует себя здесь как дома, — сказал Риско. — Пошли отсюда скорее. О, да вот его следы. Найдем местечко попрохладнее, и я вам о нем расскажу.

Высоко задирая ноги, Риско побрел в глубь пещеры. За ним поплелся Солецкий, обливаясь горячим потом при каждом шаге и с трудом глотая наполненный страшной вонью разогретый воздух.

— Теперь я понял, откуда взялись черные сталактиты, — повернулся к нему доктор. — Каждый вечер, как только зайдет солнце, стая летучих мышей отправляется в поисках пищи на поверхность. Утром, перед рассветом, они возвращаются, то есть дважды в сутки сотни тысяч крыльев касаются кварцитовых натеков, сглаживают и полируют их.

Следуя за Фернандо, следы которого четко отпечатались на тестообразном гуано, они выбрались из камеры летучих мышей на твердый грунт. Вскоре воздух очистился, и стало прохладней. Теперь можно было дышать свободно, и пот уже не докучал. Доктор, топая и колотя ботинками по камням, пытался стряхнуть с них хотя бы часть черного месива. Солецкий забыл обо всем, увидев, где находится, — они были в величайшей пещере, какую ему когда-либо доводилось видеть. Риско сравнивал ее с подземным городом, но то, что раскинулось перед ними, было гораздо больше, чем улица, площадь или даже каменное ущелье. Это была огромная, вогнутая наподобие тарелки долина с необъятным затемненным горизонтом. Мощный свет бензиновой лампы приоткрывал лишь часть площади — там поблескивали зеркала озер; что-то, напоминающее ледяную поверхность, играло белизной; маячили силуэты то ли столбов, то ли обелисков; видны были группы скульптур, похожих на человеческие неподвижные фигуры, и вздымающиеся над ними, словно тела гигантов, глыбы.

«Никогда в жизни, — говорил себе Солецкий, — мне этого не сфотографировать. Здесь надо было бы зажечь солнце...»

Он думал, что видит большую часть камеры, но тут в стороне, где темень была еще глубже, появилась белая искорка. Светлая точка покачивалась и пригасала на мгновение, чтобы появиться снова. Она немного поднималась и опускалась, перемещалась влево и вправо. И тогда Солецкий понял, что ошибся, — это была лампа! Мощная бензиновая лампа, которую нес Фернандо! Стало быть, там, где, по мнению фоторепортера, поднимались стены, — все еще было пустое пространство. Каменный горизонт убежал вдаль, скалы расступились, все заплясало перед глазами Солецкого, он уже не соображал, находятся ли они в пещере или, быть может, уже вышли на поверхность, под беззвездное небо... Он пришел в себя, только услышав голос Риско:

— Фернандо! — кричал доктор. — Возвраща-а-айся!

Но голос расплывался в пустотах пещеры и, вероятно, не доходил до белой искорки, которая качнулась еще раз и исчезла окончательно.

— Пошли за ним, — сказал Риско. — Он опережает нас, я думаю, на полкилометра. В конце концов, не все ли равно, где искать наших птиц? Только не забывайте помечать дорогу кучками камней, — попросил он Солецкого. — Хотелось бы сегодня поужинать дома.

У северных побережий острова, на берегу залива раскинулся рыбачий поселок Эстеро-Реал. Несколько хибар, сколоченных из досок, стоят на вбитых в дно залива сваях. Это дает возможность рыбакам не платить за землю под строениями, поскольку море не принадлежит никому.

В одном из домишек жил Фернандо с отцом. Отец ловил крабов. Каждый день на рассвете они выплывали на лов, подталкивая лодку длинным шестом. Стоило пересечь за

ливчик, окруженный болотистыми зарослями, мутный и зеленый, как начиналось открытое море. Фернандо лежал на носу и обеими руками держал ведро с вделанным в дно стеклом. Иногда он погружал ведро в воду, и сквозь стекло, сквозь воду, синюю, как чернила, прозрачную, как хрусталь, было видно дно, устеленное белым коралловым песком. Там и сям темнели кустики растений, колеблющиеся леса водорослей, актинии, губки, над которыми мельтешили тучи рыб.

В помеченных шестами местах отец останавливался, а Фернандо высматривал лежащие на дне сизалевые шнуры, к которым были привязаны тростниковые ловушки. Отец с сыном затаскивали их в лодку, вынимали пойманных лангустов и крабов и снова ставили ловушки с новой приманкой. Над лодкой пролетали серые пеликаны с распушенными перьями, огромными лысыми головами и маленькими глазками. Море вокруг было полно дельфинов, чьи черные спины мелькали над волнами.

На горизонте облачком маячил низкий берег Кайо-Сота — Лесистого острова. Отец посматривал на него из-под полей сомбреро и глубоко вздыхал.

— Когда-нибудь я туда отправлюсь, — говорил он Фернандо, — тогда все изменится. Куплю большой катер...

Однако отец не мог прекращать лова и так и не собрался на тот остров. Когда он умирал в Эстеро-Реале, в хибаре на сваях, то слабым голосом выдал Фернандо тайну.

— Я знаю об этом от деда, — шептал он. — Давным-давно Кайо-Сото был прибежищем пиратов. Там полно пещер, и в них укрыты сокровища. Многие пытались их отыскать, но никому не удалось. Может, тебе посчастливится. Помни, если встретишь там черного кота с горящими глазами, иди следом за ним, куда бы он ни пошел. Он проведет тебя к сокровищам... Плыви на остров, когда скопишь немного денег. Купи продуктов и плыви туда надолго.

Но Фернандо не собирался ждать. Похоронив отца, тут же погрузил в лодку все свои имущество и поплыл на Кайо-Сото, дав себе слово вернуться с сокровищами.

Высадившись на безлюдном острове, он в первый же день соорудил шалаш рядом с единственным источником пресной воды. Поблизости, в густой чаще, обнаружил дикие бананы, апельсины и мелкие лимоны. Чтобы зарабатывать на жизнь, решил выжигать древесный уголь. Выискивая в лесу толстые стволы, валил их и разрубал на короткие поленья. Над костром возводил земляной курганчик и поджигал поленья. Дерево тлело неделями, дым, сочившийся из курганчиков, был виден далеко на море.

Тем временем Фернандо искал сокровища. Излазив островок вдоль и поперек, убедился, что всюду под тонким слоем почвы, которой, непонятно почему, оказалось достаточно для выживания буйной растительности, лежит известняковый целик. Вскоре он обнаружил входы в пещеры. Это были круглые отверстия вроде колодцев, замаскированные колючим кустарником. Диаметр некоторых достигал нескольких метров. Пробираясь сквозь путаницу листьев, Фернандо внимательно смотрел, чтобы не попасть в одно из них. Внизу, на глубине двух-трех этажей, он видел плоское дно. Стены были подмыты, а в нишах темнели выходы коридоров. Весь остров был единым огромным куполом, накрывающим пещеры.

«Пока я все их обыщу, — говорил себе Фернандо, — уйдет уйма времени...»

Он и не думал, что на это потребуется пятнадцать лет.

Ждать, пока появится черный кот, он не стал. Верил, конечно, что когда-нибудь это случится, но сидеть сложа руки не хотел. В колодцы спускался, вцепившись в стволы деревьев, росших в глубине. Брал с собой мотыгу и огромные охапки хвороста, которыми освещал дорогу. Колодцы соединялись подземными лабиринтами — по ним можно было обойти чуть ли не весь остров. Многие коридоры выходили прямо к морю и были так просторны, что в них запросто можно было заплыть на лодке.

«Тут высаживались пираты, их корабли бросали якоря вдали от скалистого берега, — рассуждал Фернандо. — Надо искать поблизости от этих входов».

ВОКРУГ СВЕТА

69