65. Федор Достоевский, страница 22

Выдающиеся события

^ж «Арест пропагандиста» (1880—89) кисти Ильи Репин;

эра господства именно славянского культурно-исторического типа. Достоевского эта книга настолько увлекла, что он специально бегал на почту, поджидая очередной номер журнала «Заря», где кусками печаталась «Россия и Европа». Кстати, убежденным последователем Данилевского являлся Страхов, ближайший сотрудник Достоевского по журналу «Время». Самого Данилевского Достоевский знал еще по «пятницам» Петрашевского и уже тогда называл его «сильной головой». Многие идеи Данилевского были близки Федору Михайловичу — это хорошо видно хотя бы выпускам «Дневника писателя», в которых обсуждается пресловутый «восточный вопрос». В них Достоевский — вполне в духе панславизма — заявлял, например, что «Константинополь должен быть наш». Правда, и тут он стоял несколько наособицу, потому что «брать» Константинополь предлагал не для провозглашения его в качестве светской столицы славянского мира, а для возвращения ему статуса центра восточного православия. Все разговоры об абстрактном превосходстве славянского типа были ему глубоко чужды. Главной добродетелью русского народа, являющейся залогом его блестящего будущего, Достоевский считал то, что в народе этом сохранена живая вера в истинного Христа.

волюционную теорию и практику, но при этом он знал, что этот великий соблазн еще долго будет притягивать к себе массы молодых людей. Не случайно в романе, продолжающем «Братья Карамазовы», Достоевский планировал увести Алешу Карамазова из монастыря в мир и сделать членом революционной организации. Он не уставал повторять, что единственной альтернативой бесплодному желанию мгновенно переустроить мир на началах правды и добра является христианство, однако сам путь Алеши Карамазова, намеченный в набросках к будущему роману, подсказывал — к истинной вере можно прийти, лишь вдоволь настрадавшись и наошибавшись. Достоевский верил в то, что России удастся избежать революционного террора, той страшной «шигалевщины», что описана в «Бесах». Ему в некотором смысле повезло — он умер за несколько недель до 1 марта 1881 года, когда «народовольцы» казнили царя. По иронии судьбы, соседом Достоевского по дому был член Исполнительного комитета «Народной воли» Александр Баранников, арестованный 26 января, когда у писателя началась смертельная болезнь.

▼ Дом, в котором была последняя петербургская квартира Достоевского. Фотография 1929 года.

▼ «Вечеринка» (1875—97) Владимира Маковского.

Нетерпение

Если попытаться одним словом охарактеризовать русское революционное движение 1860—70-х годов, то этим словом будет «нетерпение». Именно нетерпение тогда толкало идти тернистым путем борьбы с самодержавием самых даровитых русских людей. И это прекрасно понимал Достоевский. В своих художественных и публицистических сочинениях писатель камня на камне не оставил от позитивистского мировоззрения, имеющего своим прямым следствием ре

ша