Юный Натуралист 1971-03, страница 11

10

раном, погибло, недооценивая коварства северной природы. И все же человек освоил Север. Воздвиг города, прииски. Строит атомную электростанцию. Природу тоже можно обуздать. Но умело.

Я проснулся от бодрого голоса стюардессы: «Граждане пассажиры, пристегните привязные ремни, наш самолет идет на посадку...»

Сосед мой чему-то улыбался. А я посмотрел на него торжествующе — что, мол, все же долетели до Анадыря.

— Температура в Черском двадцать градусов, — донеслись до моего слуха последние слова девушки в элегантном аэрофлотском костюме.

— Как в Черском? — удивился я. — Мы же давно должны быть на Чукотке!

Мой сосед оказался прав. ИЛ-18, пролетев над Чукоткой, где бушевал ураган, поднялся к мысу Шмидта, а потом взял курс на Колыму, в поселок Черский. Погода резко изменилась, и все аэродромы, в том числе и в Анадыре, снова были закрыты.

Только на третий день ИЛ-18 приземлился в Анадыре. Когда под ногами захрустел плотный снег, я поверил, что мы прилетели на Чукотку. Мой сосед на прощание крепко пожал руку, хлопнул меня по плечу и еще раз напомнил:

— ИЛ-18 — хорошо, оленья упряжка в тундрё — лучше...

И все же мы долетели. И не через два месяца, как добирались раньше, не через 14 часов, как обещал Аэрофлот, а через три дня.

Наш ИЛ-18 готовился в обратный рейс. Интересно, когда он будет в Москве? Через 14 часов? Или Север сделает свои' поправки к графику полета?

Рассназывает... город

От аэродрома до Анадыря километров пятьдесят. Узкая темная полоска асфальта тянется через сопки. Кое-где шоссе начинает заметать поземкой. Наш шофер, ши

рокоплечий парень в теплых рукавицах, повернувшись к нам, весело проговорил:

— Повезло вам... Только ваш самолет и приняли. Гляньте — и все поймете.

«Газик» выскочил к лиману. Там, на другой стороне, мерцали огоньки. Там Анадырь. Но проскочить к нему дело не из легких. Лиман занесло, да так, что даже бульдозеры еле-еле расчистили узкую полоску дороги. Мы ехали словно в туннеле. Справа снег. Слева снег. И только вверху темное небо с редкими звездами. Тысячи тонн снега обрушились на лиман, на город, на все вокруг.

— Стихия! — рассмеялся шофер, ловко орудуя баранкой.

И вдруг совершенно неожиданно «газик» вынырнул из снежного плена на широкую городскую улицу, освещенную электрическими огнями. Каменные дома, поставленные на вечную мерзлоту, всем своим видом подчеркивали, что им не страшны ни мороз, ни ветры, ни темная полярная ночь. И уж совсем странными казались телефо-ны-автоматы, стоявшие по углам улицы, а рядом с ними собачья упряжка охотника или оленевода, приехавшего в город по своим делам. Все перемешалось: век XX и давно минувшие годы. Тот же шофер вдруг с гордостью заметил:

— А сегодня у нас день рождения!

Мы переглянулись: почему?

— Да, сразу у всех жителей Анадыря. Город-то наш молодой, ему сегодня стукнуло... пять лет. Маленький, но все же юбилей.

В эту минуту мне захотелось пройти по городу и поговорить с ним. Город не человек, но он может рассказать многое, если внимательно смотреть вокруг, если листать его каменные и деревянные страницы книги-летописи, начало которой уходит в век семнадцатый.

...На самом восточном мысе Чукотского полуострова стоит памятник-маяк. Его огни видны издалека. Он показывает путь кораблям. Это памятник первопроходцу.