Юный Натуралист 1971-03, страница 41

42

гие посматривали в окно, через которое был виден новый зверинец, — не ведут ли уже Мишана?

А новостей не было — видно, на медведя никак не могли надеть монтажный пояс. Да и как его, в самом деле, наденешь?

Егорка даже позавидовал сейчас Степа-кову: того небось давно уже выгнали, стоит он себе около монтажников и смотрит, что они делают.

Может быть, бритвочкой побренчать? Или попроситься выйти?

Но тут Егорка вспомнил, как мама, наклонившись над ним, говорила: «На той неделе решил собраться отец да съездить». Отец, правда, пока не приезжал, все с пчелами перед зимой, видно, никак не может управиться, но управится — все равно приедет.

Но дело даже и не в этом, просто Егорка вообще-то представить себе не мог, как это он сидел бы вот так за партой и с глупой ухмылкой на лице бренчал бы бритвочкой.

И снова на перемене ребятишки окружили клетку.

Теперь все увидели, что один монтажник стоит над дырой на крыше и на двух тонких веревочках держит высоко над полом раскрытый широкий пояс. Выбирает этот монтажник момент, когда Миха перестанет ходить из угла в угол, и опускает пояс ему на спину, а двое других, которые за металлической сеткой с разных сторон стоят напротив самой клетки, — эти двое длинными крючками тут же пытаются этот пояс на Михе застегнуть.

Да что ж Миха, ждать будет? Приподнимется он тут же, и пояс с него соскользнет, а медведь опять начнет шагать по клетке, переваливаться то на одну, то на другую сторону.

Петр Васильич снова бросит Михе бумажный шарик побольше, тот приостановится, начнет его громко обнюхивать да катать когтистой своей лапой, пытаясь развернуть, а тут монтажник, что наверху, снова тихонечко опускает свой пояс. Ложится он Мишке на спину, и двое других тут же просовывают в клетку свои крючки.

Около клетки, упираясь ладонями в колени, горбится Конон, приседает, шею вытягивает, командует:

— Так-так!.. Пряжку чуть-чуть левей, так... Теперь тот конец... Эх!

Один монтажник обернулся и говорит Конону:

— Между прочим, друг, нас на зрение каждый год проверяют.

Петр Васильич снова бросил медведю бумажный шарик.

— А чего вы ему пустую бумажку, Петр Васильич? — спросил кто-то из ребятишек.

— Ага, может, ему лучше сахарку завернуть?

— Ладно, ладно, хлопцы, тут как-нибудь без вас, — сказал Петр Васильич.

— Нельзя пока Мишку кормить, вам ясно?

А тот снова остановился, обнюхивая бумажный шарик, и монтажник, который наверху, снова начал тихонечко заводить пояс.

Потом внизу один говорит:

— Зацепили вроде!

Петр Васильич стал им помогать третьим крючком, дело пошло на лад, а тут снова этот звонок — ну надо же!

Директор говорит:

— А ну-ка, хлопцы, давайте-ка, давайте по классам! И имейте в виду, что у тети Ульяны работы на кухне много, Ступа-ков Веня может со всей посудой один не справиться!

Вот чего Веньки-то не было видно — Петр Васильич поймал его тут, да и отправил в столовую судки да кастрюли драить! Добренчался Венька!

И вот наконец занятия в первой смене закончились, а тут уже и медведь ходит по клетке в монтажном поясе — красота!

Широкий пояс на нем туго затянут, а через плечи за шеей — цепь, ну, точно тебе, в самом деле, как у монтажников. Это страховка, говорит Петр Васильич, для того, чтобы Миха не смог опустить пояс через задние лапы.

Ребята шумят, интересуются:

— А если через передние спустит?

— Не должен бы. Его веревками назад будут оттягивать.

— Ну да — одними веревками вперед, другими — назад, вот он и будет держаться.

Медведь приподнялся, одной лапой, будто нарочно, взялся за цепь и туда-сюда заходил — и правда, чисто монтажник!

— Со смеху помрешь! — кричит Конон. — Вот бы он так сбежал, в этом поясе бы да с цепью!.. Там бы в тайге его сразу бы самым главным назначили.

Монтажники тоже смеются:

— Нет, он бы там по снабжению пошел. Сразу бы стал крупным специалистом по кедровым шишкам.

— Конечно, наверх забрался, цепью пристегнулся и спокойненько себе обрывай — о технике безопасности не думай!

Но вот к поясу медведю уже и трос прицепили, и привязали веревки, а в клетке подпилили и приподняли вверх часть прутьев, чтобы Миха мог вылезть.

— Ну, Мишенька, теперь давай, — го