Юный Натуралист 1971-06, страница 49

Купил у одного лесника двух маленьких индюшат, правда уже оперившихся. Оказалось — индюк и индюшка. Зимой все по сараю ходили.

А весной вышла эта парочка на улицу. Индюк стал большой. Индюшка немного меньше. Индюк распустит свою красную сережку, сделается то красный, то синий, хвост веером, и только слышно его: туф, туф... А потом: тхо... тхо... тхо. А индюшка, как монашенка, за ним: тю... тю... тю...

Так и ходили они парочкой, пока она не села на яйца.

Индюк остался один. Далеко от сарая он не уходил. Очень злой стал. Как увидит, что собака чужая подходит к сараю или к дому, хвост веером, сережку распустит — и за ней. Догонит, вскочит на спину и ну долбить. Та не знает, куда деваться.

В один из первых июньских дней индюшка вывела индюшат на улицу. Тут индюк совсем перестал к себе и своему семейству всех допускать. Даже хозяйке не раз от него попадало.

Наступила осень. Индюшата выросли. Вся стая во главе с отцом семейства стала ходить по опушке леса, собирая ягоды и семена трав. И вот в один из осенних дней, вечером, мы недосчитались одного индюшонка. На другой день — второго!

В чем дело? Куда исчезли птицы?

Я пошел в лес: может, заблудились? Только далеко в роще нашел несколько перышек.

На третий день, вернувшись домой с делянки, я услышал радостные крики ребят:

— Папа, наш индюк загнал в сарай лису, и сейчас она там сидит, мы ее заперли!

Оказывается, под вечер ребята услышали шум во дворе. Выскочили на улицу и увидели такую картину: индюк сидит на спине лисицы, и она, бедная, не знает, куда деть

ся. Опрометью вскочила в сарай вместе со сзоим наездником. Тут-то ее и заперли.

Так индюк отомстил лисице за двух индюшат

А. АРСЕНЬЕВ

49

ПЕРНАТЫЙ БАРОМЕТР

Дождь прошел, и запели птицы. И вдруг среди знакомых птичьих голосов раздались мелодичные свистящие звуки: фиу-тиу-лию... фиу-тиу-лию. Они напоминали звучание флейты, но сколько в них было энергии, бодрости, задора! С ними не шли в сравнение и звучные песни дрозда, и трели зо-рянки, зяблика, горихвостки. Голос незнакомого певца был таким звонким, что заглушал голоса всего птичьего хора.

Я стал разыскивать птицу. Разглядеть ее удалось только в бинокль. Оказалось, что звонкое фиу-тиу-лию доносилось с вершины старой осины.

Вот так открытие! В развилке ветвей старой осины свила гнездо золотистая иволга!

Но однажды вместо мелодичного фиу-тиу-