Юный Натуралист 1971-07, страница 16

15

в ясную глубину воздуха над горизонтом и был счастлив. Так же, наверное, чувствовали себя и бакланы.

Море сияло тонкой и радостной синевой. Слева над ним к темному, почти черному небу поднимался золотой от осенних трав склон холма, над которым кружились белые чайки.

Всю ночь под обрывом гудело море. Палатка громыхала сырым брезентом, а на другой стороне бухты медленно росли столбы пены, которые потом так же медленно рушились к подножию обрыва. Погода испортилась, и вдоль берега колыхался тяжелый шлейф мутя.

Сухой и холодный щебень под ногами сменился шершавыми каменными лбами, повернутыми к морю, и каменной террасой, идущей вдоль прибоя. Обломки скал в круговом замкнутом движении вырыли в ней круглые чаши. Там кое-где еще лежали каменные жернова. В этих налитых вровень с краями чашах прятались крабы-черныши.

Наклонив лицо, я слёдил за тем, как кра-бик таращил глаза и пугал меня клешнями, а сам тем временем боком втискивался в щель. Прозрачность воды позволяла видеть каждый зубец крошечного панциря, случайные песчинки на дне. Воду у глаз выдавали только серебряный блеск да свежесть.

Крабик втиснулся в щель. Я опустил руку, следя за тем, как побелели и увеличились в воде пальцы. На дне заметалась небольшая рыба, видимо закинутая сюда штормом, которую я не без труда изловил котелком.

На ладони трепетала живая радуга. Спинной плавник и хвост рыбки поражали неожиданным переходом от багряно-красного к голубому цвету, концы плавников светились синим неоновым огнем, алые пятна на ще

ках завершали невиданный наряд. Рыбка была похожа на аквариумного петушка, но казалась крупнее и ярче.

Тщательно обыскав остальные чаши, я нашел еще трех таких же рыб. Они плавали у меня в стеклянной банке, толкая носами незнакомую преграду. К середине дня они загрустили и потускнели. Пора было с ними расставаться. Спустившись к морю, я отпустил своих пленниц.

К вечеру море утихло. Я надел маску и вошел в воду. Ничего вокруг не было видно, кроме желтого ила и взбаламученных водорослей. Рыбок не было. Не встречал я их и потом. Я спрашивал о них у рыбаков и у ныряльщиков, но никто не мог с точностью сказать, что это за рыбы. Вспомнилась где-то прочитанная фраза о том, что наше Черное море, многое пережившее, в своей основе море тропическое. Должно быть, так оно и есть. Или, может быть, каким-нибудь неведомым подводным течением принесло к нам с юга этих ярких рыб. Кто знает...

Ночью над степью повисла оранжевая луна. Море за спиной казалось теплым и мягким, а ветер затаился настолько, что одинокий стог в степи можно было найти по одному запаху, пряному и грустному запаху горячих трав.

Автобус уходил на рассвете, поэтому надо было выходить затемно. Надо было уходить, и, как всегда, не хотелось, потому что только начала открываться здесь для меня жизнь моря и степи. Здесь, где они легли рядом, дав на своей границе приют тысячам разнообразных существ.

Здесь, в бухте под названием Очеретай.

В. ЕСАУЛОВ

Фото В. Минкевича