Юный Натуралист 1972-03, страница 57

Юный Натуралист 1972-03, страница 57

55

ПРИЗРАКИ

Возница, который привез нас к знакомому леснику, все еще сидел в избе да после чайка покуривал, а мы уже в тайгу собрались.

Вышедший нас проводить Максим Савельевич, лесник, негромко ворчал:

— Ни посидели толком, ни новостей не рассказали... Завтра не успеете, что ли?

Но уж очень хотелось нам после городской сутолоки неторопливо пройтись на лыжах по занесенному белым снегом лесу, подышать чистым да студеным его воздухом, послушать заповедную тишину...

— Ружьишко захватили бы на всякий случай, — уже в спину посоветовал нам Максим Савельевич.

— А мы недалеко, — сказал я. — По ближним опушкам пробежим, да и обратно.

День был ясный, небо синело, и над лесом замерла особенная тишина — не глухая, как месяц назад, не темная, а голубая и солнечная.

Воздух был чист, как вода в роднике, но к резкой его свежести примешивались еще и тонкие лесные запахи: и холодной пихтовой смолы, и кедровых веток, и побитых морозцем рябиновых ягод.

Мы с другом только перемигивались: вот, мол, какая красота! (

Я остановился, чтобы выбить из-под пяток налипший снег, уже сковырнул его рукояткой большого охотничьего ножа, выпрямился и тут краем глаза увидел, как сбоку от меня кто-то большой неслышно прошмыгнул в негустом пихтаче.

Обернулся я к другу, а он, глядя на меня, тоже замер. Машу ему: иди сюда.

— Ты ничего не видел? — тихонько спрашиваю, когда он подошел.

— Не-а, — шепотом отвечает друг. — А что такое?..

— Да вроде бы промелькнул кто-то... Метнулся — и нет его.

— Может, рысь?

Я только плечами пожал.

— А может, тебе показалось? — спрашивает друг. — Пойдем, след поищем...

Осторожно двинулись мы к пихтачу. За первыми деревьями виднелись на снегу большие кругляши рысьих следов.

То и дело оглядываясь, подошли мы поближе, друг мой нагнулся, в снег рядом со следом сунул было руку в перчатке, чтобы, поддев кругляш, определить, промерз он или еще нет, а потом вдруг выпрямился и говорит уже громко и совсем другим тоном — спокойным и чуть насмешливым:

— А след-то старый... Здесь порошей

присыпало, а там вон — смотри — пихтовые иголки нападали...

— Может, — говорю, — она по деревьям прошла?

— Да ну, — смеется друг, — ты придумаешь!

И тут я вижу, как лицо у него разом становится вдруг очень серьезным, если не сказать испуганным, он медленно оборачивается, а левой рукой, будто бы между прочим, отстегивает кнопку на ножнах...

Подхожу потихоньку поближе к другу, киваю ему, глазами спрашиваю: в чем дело?

— Да ты понимаешь, — шепчет он, словно оправдываясь, — кто-то прошел... То ли лось, то ли... ..большой такой, но до того тихо прошел! Проскользнул и... как призрак!

— И тогда, — говорю, — точно так же!

— А ну-ка пойдем на след взглянем... Вот шли мы медленно рядышком, шли,

снова беспокойно оглядывались, готовые к любой неожиданности, — тайга есть тайга! Добрались до того места, где должны бы остаться следы, а следов никаких и нету. Смотрели мы, смотрели, искали, искали — ничего!

Теперь уже друг мой говорит:

— А может... с дерева на дерево?

А я сомневаюсь: могла ли рысь бесшумно пройти по нижним сучкам?

— Что ж мне, — спрашивает друг, — померещилось?..

Тут я слышу у себя за спиной слабый шорох, оборачиваюсь с быстротой, на какую только способен, и успеваю заметить, как с большой пихты серебристым водопадом рушится снег — секунда, и нет его, пролетел, словно облачко скользнуло вниз и растаяло, словно прошла, исчезая, легкая тень... Лишь веточка, на которой только что лежал этот снег, тихонько покачивается, освобожденная...

Оборачиваюсь к другу, а он стоит и смеется — тоже все понял.

— Эх ты, — говорю, — призраки!.. Весна, брат, идет — вот что это такое!

Вот стоим мы с ним, головами покачиваем, улыбаемся, — нам и смешно, и чуточку стыдно, что труса праздновали...

А слева и справа от нас, то близко, то далеко снова обрушивался вниз подтаявший снег, и еловые да пихтовые ветки, освобождаясь от тяжести, распрямлялись, приподнимались, покачивались. Сквозь деревья было видно, как то там, то здесь косо проносилось вниз легкое серебристое облако.

Это призраки зимы бесшумно покидали начинающий оживать мартовский лес...

Г. НЕМЧЕНКО