Юный Натуралист 1972-06, страница 56
54 думал я, — не мудрено и рысь сбросить». И вдруг оглушающие звуки, в которых смешались гнев и вызов, прокатились над поляной. Опустив вниз огромные ветвистые рога, сохатый не спеша двинулся в сторону дерева, под которым наверняка изготовилась к прыжку рысь. «Да он с ума сошел! Сейчас она его оседлает, и тогда...» Я хотел уже крикнуть, но не успел. Рысь выпрыгнула из-за ветвей, но лось заметил ее маневр и встретил хищницу рогами. Отброшенная страшным ударом, рысь сделала попытку подняться, но не смогла. Цепляясь передними лапами за траву, она все же нашла в себе силы поползти к спасительным кустам, но сохатый, казалось, только этого и ждал. Подскочив к своему врагу, он начал топтать его. Когда же растоптанный, буквально вдавленный в траву, некогда красивый и грозный хищник навсегда затих, лось, озираясь и храпя, бросился бежать так, будто за ним гналась стая голодных волков. Ю. ГАЛКИН УДИВИТЕЛЬНОЕ СОСЕДСТВО И вот я в Сальском районе Ростовской области. Встаю рано. Беру дневной запас продуктов — и на озеро. Ловлю удочкой рыбу: на крючок попадает то карась, то окунь или красноперка, а то и щука. Потом варю уху, загораю. Забираюсь в воду не только поплавать, но и полюбоваться жизнью прибрежных зарослей. Дни стоят знойные. Солнце точно «прожаривает» в'о-ду, до того она парная. На небе редкие белые облачка спокойно плывут куда-то на север. За ними можно следить в зеркале воды, которое нарушается лишь редким всплеском рыбы, и опять спокойствие: чарующее, первозданное. Я сижу на берегу. Рядом, сами по себе, торчком удочки. И степь и залив умиротворяют, аромат цветов и полыни обволакивает, наплывая откуда-то издали, из безбрежной ковыльной степи. Ах эти запахи! А чистота слегка увлажненного дыхания озера! Я погружаюсь в эту прелесть каждой частицей тела, и мне так легко, так хорошо! Невозможно оторваться от необозримой озерной глади, стрекочут кузнечики, гомонят в камыше птицы. С болота несется неумолчное лягушиное ликование. Мое внимание привлекает множество птиц, кружащихся над камышом. Я сажусь в лодку, добираюсь до зарослей и привязываю ее к прочной лозе. Вы лезаю из челнока и пробираюсь вглубь, держась за стебли тростника. Топь мне то по пояс, то глубже. Две сороки с частым, назойливым стрекотом перелетают со стебля на стебель. Вскоре к ним присоединяют полный тревоги крик и другие птицы. Казалось, они возмущенно спрашивают: «Откуда ты, непрошеный? Что тебе надобно?» И в то же время этот крик как бы подталкивает меня вперед к месту, где стремительно кружатся, то выныривая, то исчезая, какие-то крупные птицы. «Ну что вы, глупые, раскричались? — в свою очередь, как бы уговаривал я их про себя. — Причинять вреда не собираюсь. Погляжу, да и уйду». И вот в самой гуще тростника я натыкаюсь на нечто такое, что заставляет меня опешить. На небольшом, окруженном тростником дереве я вижу трехэтажное гнездо. Внизу в виде шара размером немногим больше футбольного мяча жилье сороки. Из его отверстия выглядывают шесть почти оперенных птенцов. Этажом выше — сантиметров на семьдесят — гнездо цапли. В нем пять крупных зеленовато-голубых яиц. А на самом верху — большое гнездо какого-то хищника. С этого балкона на меня пытливо смотрят пять пар глаз: пуховые птенцы тех самых соколов-балобанов, которые чуть не задевают меня своими крыльями, кружа над самой моей головой. Я видел гнезда хищных птиц на утесах, на скалах, на огромных высоких елях, в расщелинах каменистых гор. Те гнезда были одиноки, недосягаемы и величавы. А здесь? Воинственный хищник в соседстве с мирными птицами! Нет, уму непостижимо! Инстинкт хищника и сосуществование?! И еще больше подогревают мое удивление солидарность птиц и их самоотверженность. П. ДУБРОВИН ЕЖИХА В ту ночь ежиха покидала свое логово дважды. Первый раз она вышла задолго до полуночи, когда над уснувшим лесом едва поднялась луна, обливая слабым желтым светом широкую поляну, поросшую земляникой, и кряжистый дуб, служивший ей жилищем. Сначала она долго шуршала жухлой прошлогодней листвой, отыскивая червячков, затем аппетитно чавкала и пыхтела у кустов земляники, поедая сочные спелые ягоды. Наевшись досыта, ежиха обошла всю поляну, обнюхала кусты, под которыми спали в норках мыши, и уже за полночь направилась домой, решив, что время сейчас |
