Юный Натуралист 1972-06, страница 6

4

печные трубы да жутко поскрипывали колодезные журавли. И начинали жизнь. Сооружали жилища и ладили скворечники. Какая же жизнь без птиц! И гляделась деревня поначалу не цобротными домами, резными наличниками, а птичьими домиками.

Сильная доброта, гуманизм мужественных людей. Вот о чем думаем мы, когда читаем редакционную почту. Как хочется, чтобы скорее поняли мальчишки, которые еще стреляют из рогаток по птицам, мучают животных, что это не храбрость и мужество, а трусость и глупость. Что к меньшим братьям своим надо относиться с любовью и заботой. Оберегать все живое и помогать ему. Что слово «мужчина» сродни слову «мужество».

Как хотелось бы, чтобы и взрослые больше думали об этих, казалось бы, мелких вопросах. И большие дяди и тети не печатали в газетах вот таких, например, объявлений:

— бригаде собаколовов за каждую выловленную, уничтоженную, вывезенную за город и зарытую собаку выплачивается по 1 рублю 70 копеек;

— дворникам и другим гражданам за каждую собаку — по 1 рублю.

Как видите, сей циркуляр жестокость дворников и прочих граждан ценит несколько дешевле, чем труд профессионалов.

Как хочется, чтобы в пропаганде жестокости никогда не участвовало печатное слово. Чтобы не делился примитивно животный мир на друзей и врагов, на полезных и вредных зверей. Чтобы пореже выходили книги, подобные «Миру вокруг тебя» автора Тужилина, в которой есть глава со злосчастным делением «Друзья и враги» и где можно прочитать такие строки: «не случайно во многих странах от воробьев пытаются избавиться... (От редакции: все знают, где это пытались сделать и какой конфуз из этого вышел.)... не много проку и от сороки. Ущерба от нее больше. В ее повадках немало агрессивного. Были случаи, когда сороки нападали на детей»(М!).

Прочитаешь такие жуткие строки и этих птиц представишь прямо-таки злодейскими созданиями. Но это проза. А иногда в атаку на живое включается и поэзия.

Недавно я листал одну книгу. В общем интересную и полезную. Но в ней есть и такое. Умудренный дед Архип разговаривает с мальчиком такими виршами:

— Запомни, Петька, садоводу птицы

Что ни на есть первейшие друзья:

И гнезда разорять их не годится,

Лишь не щади «жулябу» воробьяI

Такой воинственный призыв мигом находит отклик в душе впечатлительного мальчика:

Дед был доволен (хоть пальнул я мимо), Он тут же мне рогатку смастерил, И, подражая дедовской ухватке, Немало воробьев я истребил.

Бедный серый воробей. Привыкший жить возле нас, немного вороватый (нелегкая жизнь заставляет), неужели ты так вреден, что стреляют по тебе и в прозе и в поэзии? И удивительно необидчивая ты птица. Снова льнешь к человеческому жилью и, честное слово, никому совсем не мешаешь. А для живущих в городе ты самый близкий полпред живого мира, и, хоть не наделила тебя природа соловьиным голосом, ты все-таки доносишь до нас голоса братьев наших меньших.

Давным-давно жил на свете мудрец. Среди людей не было ему равных по уму и сообразительности. И самый каверзный вопрос не мог поставить мудреца в тупик. Но однажды злой мальчишка задумал посрамить мудреца. Поймали птичку. Мальчишка взял ее в руки, спрятал за спину и спросил старца:

— Живая у меня птица или нет?

Расчет был нехитрый, но коварный. Стоит мудрецу сказать: живая, мальчишка обезглавит птицу, а если мудрец ответит: мертвая, — тут же выпустит ее на волю.

Только на секунду задумался мудрец. А потом сказал просто:

— Птица в твоих руках...

Это очень древняя легенда. Она пришла к нам из тьмы веков. И с тех незапамятных времен, через всю свою историю пронес человек любовь к природе, доброту ко всему живущему, что делало его жизнь на земле красивой и не такой одинокой.

Это чувство надо беречь, всегда о нем помнить. И почаще слушать в себе серебряные колокольчики. И прежде чем что-либо сделать, замахнуться на что-то, вспомнить слова:

— Осторожно, жизнь!

АЛЕКСАНДР ВИНОГРАДОВ

Фото Р. Воронова и Е. Голуковича

Ml