Юный Натуралист 1972-11, страница 51

52

золотой пес! — воскликнул Рамиз, не обращая внимания на мои слова. — Понимаете, встало солнышко, я колбасу на улицу вынес, в тенечек положил. Думал воду греть, бельишко стирать — спичек не оказалось. Что делать? Пошел в поселок, про колбасу забыл, только на берегу вспомнил. Бегу обратно со всех ног, земли под собой не чую, вижу — псы стороной навстречу плетутся. Ай вай-вай, думаю, возьми вас шайтан, все слопали, разбойники! Подбегаю — Иван у колбас стоит, шерсть дыбом, зубами щелкает. Две собаки от него пятятся, а одна, худая, большеголовая, атаковать целится. Иван ка-ак даст ей грудью, та — кувырк и тоже наутек. Ах, какой пес! Пришлось угостить — что поделаешь. Поел он, лег в сторонке, на колбасу ноль внимания. Ну, думаю, порядок! Собрал я бельишко, наказал: «Сторожи, Иван!» — и снова в поселок. Там вот в бане все и постирал, — показал он рукой на тазик.

— Ну, ну, — недоверчиво проворчал Фрол. — Смотри, Рамиз...

—• Что смотри, что смотри?! — взорвался Абдуллаев. — Ты сам смотри!

Он побежал к ручью, принес колбасный батон, замоченный еще с вечера, сел рядом с Иваном и, сняв кожицу, стал резать. Нарезал немного, бросил на лотке, нам кивнул — пошли, мол, в палатку.

Мы спрятались и стали наблюдать.

Некоторое время Иван лежал все так же — с полным безразличием, положив голову на лапы, словно дремал. Но безжалостный ветерок вдувал , ему прямо в ноздри соблазнительный запах колбасы, и коричневая пуговка его носа начала трепетно вздрагивать. Иван сначала отвернулся, затем встал, перешел на другое место и снова с глубоким вздохом лег.

— Ну, видишь? — толкнул Рамиз Фро-ла в бок, выходя из палатки. Собрал колбасные очистки, позвал пса: — На! Ещь, дорогой, за мое здоровье!

Иван подошел степенно, слизал не торопясь начисто с ладони, потянулся и пошел к ручью.

На следующее утро, шагая с Фролом на работу, мы опять встретили Ивана.

— Колбасный сторож на свой пост идет, — сказал Фрол.

Я позвал пса к себе. Он дружески махнул хвостом и прошел мимо: не до вас, мол.

Этот вожак принадлежал, ■ видно, к сибирским лайкам, но был крупного роста, мускулистый, немного поджарый и хвост носил не колечком, а полуопущенным, как у овчарки. Белая гладкая шерсть на нем блестела, небольшие уши сидели торчком, настороже, а глаза смотрели умно, проникновенно, словно читали мудрые мысли.

Уже было часа два, обеденная пора. Пробираясь среди каменного хаоса, мы вышли на поросшую травой площадку с наплывами мелкозема, где можно было взять шлиховую пробу. С одной стороны площадка оканчивалась гранитной плитой, которая козырьком нависала над глубоким уступом.

— Иван, ты откуда? — услышал я голос Фрола.

Внизу, у подошвы обрыва, стоял наш приятель и, задрав морду, помахивал хвостом.

— Ну что ж ты, Иван? Иди к нам! — Фрол присел на край плиты, похлопал по коленке.

Иван повел носом, отступил назад и прыгнул. Он сумел уцепиться своими лапами за край гранитного козырька, но влезть не мог. Тело его напрягалось, глаза просили помощи. Фрол лег на живот, схватил Ивана за лапы, и тот выкарабкался наверх. Отряхнулся, посмотрел на меня, затем на Фрола, словно спрашивая: «Не могу ли я быть • чем-нибудь полезен?» — и стал что-то выкапывать под камнем.

Когда Фрол начал нагребать пробу, Иван сразу же очутился у его ног и сосредоточенно уставился в лунку. Фрол наполнил лоток, взвалил его на плечи и пошел к морю промывать, а пес с усердием принялся разгребать приямок. Он греб, тыкал в землю носом, чихал и, не найдя ничего «звериного», прилег, вытирая лапой выпачканную морду. Но как только промывальщик вернулся за новой порцией грунта, весело поднял голову, снова наблюдая за работой.

— Что, интересно? — спросил Фрол, распрямляясь.

Иван нетерпеливо вскинулся и вдруг заработал лапами, нагребая землю в лоток.

— Ух ты! Давай, давай! — подбадривал его Фрол, и пес старался изо всех сил, радуясь, что освоил новое дело.

Так наш промывальщик неожиданно приобрел себе старательного помощника, который стал ходить теперь с нами в маршруты каждый день. Сторожить палатку пес. считал уже, видимо, делом ненужным, коль там всегда находился Рамиз.

Кончилась работа. Утром, нагрузившись пробами, образцами и своим походным имуществом, снялись мы с лагеря. До перевала отлогой седловины нас провожал Иван.

Со стороны моря низко неслись лохмотья туч, холодные, колючие, цеплялись за голую тундру, сеяли снегом и ледяной крупкой. А Иван все стоял и стоял на перевале, пока его не скрыла белесая мгла.

П. ТАЙГИН