Юный Натуралист 1973-10, страница 31

40

Вывел он нас на бугор. Показал рукой. Смотрим — низинка, а в ней озерцо. Таких здесь тысячи. Кругом кочки. Трава уже густая зеленеет. Цветы. А только трава больше потоптана. Птицы, почти одни кулики, целой тучей вьются, кричат: без гнезд остались, бедняги. Чей разбой, думаем. Андрианов объяснил: северные олени. Стадо их тут прошло. Олень — это не. песец. Его криками птичьими не отгонишь. Добро бы один, а то целым тысячным стадом напустятся. Едят они не только ягель, траву и ветки кустарников. Жадно ищут грибы, птичьи яйца и птенцов. Идут себе все вперед и вперед. И на пути ни одного гнезда не пропустят.

Олень хорошо соображает, что к чему. Заметит, над низинкой птахи летают — гнездовья у них там, сейчас туда, и ну птичьими яйцами и птенцами пировать. А лемминг попадется, и его слопают. Вот тебе и травоядные! Жаль птиц, а сделать мало что можно. С домашними оленями просто: дать строгий наказ пастухам гонять стада подальше от птичьих" гнездовий. Дикие сами себе хозяева. За ними не углядишь.

По возвращении в Москву мы узнали, почему, Северные олени ведут себя словно не травоядные, а хищные животные. Причина тут одна. Всю долгую зиму питаются они ягелем-лишайником. А в нем очень мало солей. Не от хорошей

жизни, а от солевого и белкового голода вынуждены северные олени весной и летом разнообразить свое меню. Иначе болезни и гибель.

— А теперь прошу посетить нашу фотовыставку «Удивительное — рядом». Очередную фотозагадку показывает нам Вячеслав Всеволодович Дмитриев.

Каких только представителей животного мира не встретишь в Африке! Перед вами семья сурикатов. Это красивые и безвредные животные. Опираясь на свои хвосты, они пристально следят за тем, что происходит в пустыне. Близкие родственники мангустов, они питаются мелкими змеями, грызунами, саранчой, термитами и луковицами растений, которые выкапывают своими остроконечными носами. Сурикаты обитают колониями в норах или глубоких расщелинах скал. Звуки, которые издают эти зверьки, очень разнообразны: от жалобного воя до своеобразного лая.

— Так уж случалось со мной всегда: стоило оставить дома ружье, как меня поджидала опасность. Так было и в тот день поздней осени. В самом прекрасном настроении я медленно брел по дороге. И вдруг... змея! Еще! Еще! Я был невооружен и беспомощен. Но я всегда был и есть Мюнхгаузен!

«Она не замечает меня, потому что занята какими-то своими заботами», — догадался я.

И я был прав. Ты улыбаешься, Почемучка? Кажется, ты мне не веришь? В таком случае пусть рассказ Федора Павловича Рыбакова подтвердит, что я говорю истинную правду.

Жылы болады — будет тепло!

Солнышко все припекало и припекало. Температура в этот день поднялась выше двадцати градусов* тепла. В одном месте, на плесе, мы увидели плывущего в нашу сторону ужа и очень удивились, что в такое позднее осеннее время он еще не залег в спячку.

Уток на нижнем пруду не оказалось, и мы решили вернуться на верхний. Теперь мы шли по грунтовой, хорошо накатанной и довольно пыльной дороге. Не успели пройти и нескольких шагов, как сразу же увидели змею — степную гадюку, гревшуюся на солнце. Зная, что змей убивать запрещено, мы понаблюдали за ней, немного подразнили и дви