Юный Натуралист 1973-10, страница 33

28 42

Домашний Кинг

Суровый пейзаж шиховских скал, тянущихся грядой вдоль Каспия, не сделался приветливее, когда из пещеры раздался глухой львиный рык и появилась гривастая львиная морда. Осмотревшись, лев вышел из пещеры и застыл как изваяние. Но вот могучие мышцы напряглись под атласной шкурой, живот поджался, морда вытянулась, верхняя губа оттопырилась, громовой рык, казалось, подчинил все вокруг. Но не совсем так. У соседней скалы что-то задвигалось, и вдруг от нее отделился маленький мальчик и бросился с воинственным воплем на льва. Когда мальчик вцепился в львиную гриву, из расщелины у входа в пещеру выскользнула белокурая девочка и прыгнула на спину льва. Началась схватка. В катающемся на песке клубке трудно было различить льва и детей. Исход борьбы решила лохматая собачка величиною немного больше кошки, яростно набросившаяся на льва. Лев тут же сдался

на милость победителей. Тогда собачка завиляла хвостиком, а дети ухватили льва за щеки и начали целовать. Лев, отвечая на эти поцелуи, прикусывал детские подбородки и лизал взлохмаченные волосы. Враги превратились в сообщников и тут же произвели набег на территорию небольшого бассейна, где кинематографисты «Мосфильма» снимали страшные бои на море. «Флотоводцы» уже привыкли к таким вторжениям и поспешили сфотографироваться «на память» в этой компании. На всякий случай они внутренне и внешне содрогались, когда лев поворачивал к ним открытую из-за жары пасть, в которой виднелись огромные клыки-кинжалы. Лев подошел к водопроводному крану, повернул его носом и напился, ловя тоненькую струйку воды своим шершавым языком. Теперь путь к морю был открыт, и туда устремились наши друзья.

Первым бежал лохматушкин Чап — так

зовут собачку, за ним дети, а следом лениво плелся лев. Вырвавшись далеко вперед, маленький лохматушкин чуть не покончил счеты с жизнью в зубах большой кавказской овчарки, принадлежащей сторожу бассейна. Сторож жил уединенно и поэтому ценил в своей собаке свирепость, и она действительно наводила страх на все окрестности. Бросившись на Чапа, овчарка тут же поняла, какую она совершила ошибку, — от Чапа пахнуло львом, а сам лев уже устремился на помощь. И хотя лев трусил как будто не торопясь, но надвигался на собаку с огромной скоростью — так бегают только львы. Собака взвыла от ужаса и, поджав хвост, бросилась к скалам искать спасение. В таких делах кавказской овчарке сноровки не занимать. Но здесь был не тот случай. Прыгая со скалы на скалу, лев не торопясь догнал овчарку и прижал лапой к скале. Накрыв замершую в шоке собаку своей гривой, лев обнюхал ее и забавно сморщил щеки, будто ему стало очень смешно, и тут же потерял интерес к такой мелочи и даже поддал ей под зад наружной стороной лапы. Собака безмолвно исчезла в скалах, отделавшись только испугом, — знай наших! В это время дети осматривали Чапа. Он тоже не пострадал и, вырываясь из рук, грозился разделаться с овчаркой.

Разгоряченный погоней, первым достиг моря лев и, неслышно скользнув в воду, поплыл. Над водой возвышалась только массивная голова, ставшая Гладкой и блестящей. От этого львиные усьг, казалось, начали торчать как у заправского морского хищника. Лев плыл уже далеко от берега, когда окутанные брызгами воды дети вторглись в море, неся Чапа на руках.

До сих пор мы спокойно сидели, изнемогая от жары, под зонтом и наблюдали за событиями на берегу — так смотрят много раз виденную кинохронику. Но море — дело серьезное, и доверять такой компании не приходится. «Рома, Ева, Кинг — назад!» Сначала эти крики особого действия не возымели. Но вот уши Кинга, как локаторы, повернулись в нашу сторону, и затем, описав дугу, лев не торопясь поплыл к берегу. Поравнявшись с Евой, он дал ей шутливого тумака, но дети тут же поймали львиный хвост, и Кинг, как на буксире, вытянул их на песок, к нашим ногам. Отряхнувшись, лев стал на задние лапы, обнял за плечи и поцеловал маму. Мама в объятиях Кинга вдруг сделалась маленькой девочкой, а потом и совсем пропала, наверное растворившись в гриве. Обнимая, Кинг не давил своим весом и не толкал. Еще бы! В свои 3 года он весит 230 килограммов! Потом загорали, вместе плавали и опять загорали.

Однако купание на этом не закончилось.

Каспий есть Каспий, и дома вся компания была вновь выкупана и отмыта от нефти. Сидя в ванне, облепленный густой пеной шампуня, Кинг басовито мяукал и даже несколько раз рыкнул, протестуя, что его, царя зверей, мама драит как какого-то плюшевого медвежонка. Ванна у нас старинная и поэтому очень большая. Кинг умещается в ней сидя, и только мокрый хвост свешивается через край.

После всех купаний приглашать к столу никого не приходится — садятся сами и прислушиваются к событиям, развивающимся в кухйе. Но бабушка заранее подогрела обед, и папа тут же ставит тарелки с супом перед Евой и Ромой, а мама придвигает Кингу таз с шестью килограммами сырой конины, нарезанной кусочками и залитой бульоном. Бульон заправлен манной крупой. В еду заложены и витамины, и костная мука, и рыбий жир. Кинг восседает на диване, возвышаясь над столом, как гора, и аккуратно ест, не роняя на скатерть даже крошки. Рома, уловив подходящий момент, ныряет рукой в таз и, облегчая, как ему кажется, задачу Кинга, кладет мясо из таза прямо в пасть. Но бдительная бабушка тут же хлопает Рому по руке: «Кинг к тебе в тарелку не лезет!» В это время Чап, как полагается воспитанной собаке, ест на кухне из одной миски с сиамскими котами.

Львов не зря называют великими охотниками. Лентяи по натуре, львы затрачивают на охоту минимум физических усилий и времени — полчаса, час. И все это благодаря остроумным охотничьим замыслам и дисциплине среди членов стаи — прайда.

У нашего Кинга все эти таланты налицо, но проявляются совсем в ином плане. Наш великий охотник ежедневно откалывает такие номера, что часто ставит нас в тупик. Судите сами.

Как-то бабушка осталась с приятельницей Валей и решила пожарить рыбу к нашему приходу. Бабушка чистила ее, а Валя жарила и складывала в блюдо. Кинг, конечно, лежал рядом и дремал. Однако женщин это не беспокоило, так как они знали, что Кинг терпеть не может жареной рыбы, да и вообще самовольно ничего не берет. Но вот горка рыбы заметно выросла, и Кинг вдруг встал на задние лапы, опершись передними о стол, и начал есть рыбу. Он даже не ел, а смаковал, обсасывая каждую косточку и поглядывая в это время на двух растерявшихся женщин. Судя по тому, как они были ошарашены, Кинг решил, что «номер» отлично удался, и стал уже не есть, а священнодействовать. Наша бабушка, женщина решительная по натуре, вспомнила, что львы боятся воды, и попросила Валю полить голову Кинга холодной