Юный Натуралист 1974-04, страница 34

Я, конечно, не обо всех куличках говорю, их очень много, у каждого свое имя,, свои повадки. Мне больше других знаком по дальневосточным берегам так называемый морской песочник, или лайденный куличок (лайда — береговая полоса).

Обычно этих птиц можно увидеть только на берегу. Их кормит прибойная волна, и они ее совсем не боятся. В тот миг, когда на куличка готов рухнуть пенный карниз, он всегда успевает шустро взлететь над волной. Но семейная жизнь, высиживание птенцов у них проходят в высоких, сухих и кочковатых тундрах, на каменистых увалах. Мне долго не удавалось выследить их здесь.

И вот однажды моему сыну Сережке попался под ноги маленький-маленький птенчик, почти пушинка желтая. Очень он был красив и беспомощен. Я побежал за фотоаппаратом и позвал еще одного заядлого фотоохотника. Не успели мы приблизиться к птенцу, как откуда ни возьмись упала перед нами в дорожную пыль мама-куличиха. И уж как она старалась увести нас подальше от птенца в тундру! Волочила крылышко, 1 припадала на один бок, будто подбитая, взъерошивалась, жалко что-то кювикала. Но мы разгадали ее нехитрые уловки и, оценив в полной мере материнскую самоотверженность, все же подошли к птенцу. Мать тотчас вспорхнула перед нами и лезла прямо в объектив.

Тут появились еще трое точно таких же птенчиков, Куличиха думала, что хоть их-то оставила в безопасности, между кочками, а они вдруг вышли из-

за укрытия. Что им, несмышленышам? Никакой беды они не чуяли. Зато мать теперь чуть ли не на части разрывалась. Сзывала птенчиков к себе частым клекотом — кювиканьем, хлопотливо усаживалась, растопырив крылышки, и птенчики залезали под них, а со всех сторон из-под куличихи торчали этакими упорами их ножки.

Если какой-либо птенец мешкал, она терпеливо подзывала его, убеждала спрятаться. Но малыш никак не мог преодолеть зарослей травы. Птичье сердце не выдерживало, куличиха вспархивала, оставляя на произвол судьбы тех, кто сидел под ней, и стремглав бросалась к отчаянно заплутавшемуся между травинками бедняжке. Удостоверившись, что отставший жив-здоров, спешила к другим.

Долго водила она так птенцов по тундре под перекрестным прицелом двух телеобъективов, присаживалась и опять прятала под себя малышей. И ни минуты не чувствовала себя в безопасности. Ведь она не могла знать, что мы ничего худого против ее птенцов не замышляем! Иногда вроде бы ни с того ни с сего поспешно что-то склевывала вокруг себя. Мне это неуместным показалось. Я даже подумал: «В такой тревоге она еще не забывает о еде!» Но куличиха скорее всего этим склевыванием лишний раз привлекала к себе птенцов — взгляните, мол, и поспешите сюда, я нашла что-то вкусное.

Вскоре мы оставили это удивительно милое и беззащитное семейство в покое.