Юный Натуралист 1974-06, страница 20

18

На исходе лета в этих местах боровики хоть косой коси, а сейчас один старый подберезовик попался.

Переправившись через живун-ручеек, выхожу на затравеневшую лесную дорогу. И тут нежданно-негаданно встречаю бабку Матрену из соседнего села. В одной руке она несет пучок каких-то целебных трав, а в другой полную корзинку белых грибов.

_ Доброе утро, бабушка! — сказал я, не сводя удивленных глаз с ее корзинки.

— Здравствуй, голубок, здравствуй! — ласково ответила старушка певучим голосом. Глянула в мое лукошко и сокрушенно покачала головой.

— А где же вы их столько насобирали? — в недоумении пожал я плечами.

— Да вот хожу-брожу по заброшенным тропкам-до-рожкам, а они со мной словно в прятки играют. Одного-то быстро углядишь, зато другой так в траве спрячется, так в листочках ухоронится, что днем с огнем не сыщешь.

— Боровики на дорогах? — с недоверием уставился я на бабку Матрену. — Ничего не понимаю!

— Боже мой! — осветилось ее морщинистое лицо кроткой улыбкой. — Тут же понимать нечего. Разве ты не разумеешь, что на лесных дорогах и землица глубже солнышком пропекается и после дождика воды там больше остается? Так вот теперь, когда в лесу еще свежо, прохладно, первые боровики, колосовички-то, и выскакивают целыми семейками на дорожные обочины да на солнечные полянки, чтобы красное лето встретить. Встретят его. На солнышке прогреются, под дождиком обмоются, а потом уж побегут по всем лесам до самой осени.

Бабка Матрена была права. К полудню я принес домой почти полное лукошко отборных боровиков. Они действительно росли на лесных дорогах.

П. Стефанов

Сухопутная рясна

Иду, задумавшись, хвойным лесом. В поле, на солнце, душно, а здесь, в еловом сумраке, хорошо. Влажно и прохладно. Легко.

С высокого холма, поросшего огромными седыми елями, лесная тропинка круто обрывается в широкий распадок.

Шагнул я несколько шагов по распадку и в страхе остановился. Замер. Под ногой сухо. Тропинка торная, а шагнуть дальше страшно. По всему распадку густые заросли ряски, а между ней, в редких просветах, полыньях, голубеет чистая вода!

Но почему она здесь такая голубая-голубая? Болото ведь! Вода темной должна быть.

Делаю еще несколько осторожных шагов — сухо. Опять замираю удивленный. Затем склоняюсь в изумлении и внутренне улыбаюсь.

Выдумал ряску на сухом месте! Ведь это же сплошные заросли обыкновенной кислицы, заячьей капусты по-народному. А нежная голубизна воды в редких полыньях-разводьях — рыхлые метелки цветов вероники.

Улыбнулся я еще раз, да и двинулся себе тропинкою дальше.

А. Рыжов