Юный Натуралист 1976-01, страница 57

55

Решил действовать. Одного зайца бросил на дорогу, а сам что было духу пустился вперед. Вскоре услышал грызню, рычание: звери наткнулись на зайчишку и начали его рвать. В спокойной обстановке они уплели бы его за полминуты. Но в голодной стае каждый рвал к себе, возникла свалка, трапеза затянулась.

Когда, по моим расчетам, с зайцем было покончено, я выстрелил в воздух, через минуту еще раз. Это должно было ненадолго задержать преследователей. Потом отцепил второго зайца. На дороге повторилась та же картина.

Я спешил проскочить лес. Наконец половина его пройдена. Значит, оставшихся зайцев хватит. Ну а возвращение домой без добычи — небольшая беда.

Не успело такое благодушное настроение согреть мою душу, как свершилось непредвиденное. На раскате дороги лыжи разъехались, я упал и сильно вывихнул ногу. Превозмогая сильную боль, кое-как поднялся и с трудом двинулся дальше.

Теперь никаких зайцев не хватит. Было над чем призадуматься. Если перед входом в лес у меня еще оставалась возможность вернуться, то теперь отступать некуда. Я оказался в ловушке, на узкой дороге в густом темном лесу.

Увидев быстро перемещающиеся тени в нескольких десятках шагов от себя, бросил третьего зайца. При таких же обстоятельствах скормил волкам и последнего. С рябчиком эта свора покончила в один миг. Пришлось на закуску пустить им пару зарядов дроби. С такой же «приправой» в ненасытных утробах зверей скрылся и второй рябчик. Больше ничего съедобного не было.

До опушки осталось не более пятисот метров, но как их пройти, чем отвлечь зверей? Как поступить? В голове возникали один за другим планы спасения: разжечь костер, залезть на дерево, подпустить стаю вплотную и расстрелять ее в упор. Но тут же все эти комбинации были отвергнуты. Пока я разведу костер, они нападут на меня из-за любого куста. На дереве я замерзну в первый же час. Стрелять дробью в голодного волка — только озлобить его.

А что, если... бросить им что-нибудь из моих вещей? Надо попробовать. На дорогу летит новенький рюкзак. Не проковылял и сотни метров, как услышал позади себя громкую возню. Отлично! Это уже надежда на спасение! Через несколько минут бросил шарф. Затем пустой патронташ. К моему удивлению, последний задержал стаю дольше обычного. Видимо, зверей привлекли запахи свиной кожи, зайцев и рябчиков, но отпугивало устрашающее зловоние от

стреляных гильз. Когда они оставили патронташ в покое и снова догнали меня, впереди обозначилась опушка леса.

Двести метров! Как преодолеть их? Нога совсем вышла из строя, боль невыносимая. Дорога пошла на небольшой подъем, отчего передвижение стало еще медленнее; я выбивался из сил. Не без сожаления бросил кожаную рукавицу на беличьем меху, вторую. У волков опять произошла небольшая свалка.

Перед выходом на поля дорога еще раз нырнула в густые темные кусты. Это последнее препятствие на моем пути. Кажется, именно так оценили обстановку и волки. Разделавшись с варежками, они большими прыжками обогнали меня стороной и скрылись в кустарнике.

Не было ни малейшего сомнения в том, что они сделали засаду. Это их последняя ставка, а для меня — самый критический момент. Если бы хищники по-прежнему преследовали по дороге, я бросил бы им даже шапку. Но при засаде в кустах шапка не спасет.

Хорошо, попробуем, кто кого. Моими зайцами и рукавицами стая, конечно, не насытилась. Но раз она до сих пор не расправилась со мной, значит, ее что-то немного удерживало от этого разбоя. По всей вероятности, это «что-то» — вековой страх перед человеком. Надо этим воспользоваться до конца.

Подойдя к кустам, я начал дико кричать что-то несуразное. Пока переводил дух, выстрелил наугад. Затем опять крик, опять выстрел. Остался последний патрон, но и кусты кончились. Еще пара торопливых толчков палками, и я на свободе. Но оста' навливаться не спешу, откатываюсь по чистому месту метров на двести.

Уфф! Теперь можно и передохнуть, оглянуться. Волки поняли, что обстановка изменилась в мою пользу. По большой дуге они обежали меня и стали опять сопровождать на приличном удалении. Ну что ж, голубчики! После пережитого такое деликатное эскортирование меня уже не волнует. Раздеть и ограбить меня вы сумели не хуже разбойников, а скушать попробуйте в следующий раз. Можете облизываться сколько угодно, а мне пора домой. До него оставалось не больше двух километров под гору.

К. Савич