Юный Натуралист 1976-01, страница 54

52

поплыла вдоль берега к редким кустикам засохшей осоки.

Песок под крутым берегом еще не промерз, и нутрия быстро вырыла себе неглубокую нору. Устроила из осоки не очень мягкую, но сухую подстилку. Вскоре узнала нутрия, что растут здесь на дне вкусные водяные орехи. Но главное — канал глубокий и есть течение. Вода в канал попадала из водохранилища, просачиваясь через толстый слой песка, и поэтому, как ни злилась зима, лед затянул мелководье лишь в феврале, а в черном омуте под обрывом отражались, как в зеркале, заснеженные верхушки сосен.

Теперь нутрия ночью спала в своей норе, а на рассвете отправлялась за водяными орехами. В ясные морозные дни она часто грелась на солнышке, устраиваясь на куче хвороста неподалеку от берега.

Весной нутрия не вернулась на водохра

нилище. Так и осталась жить в норе на берегу канала.

Когда снег растаял даже в глубоких лесных оврагах, пришел к заводи, что напротив нутриевой норы, рыболов Омелько Чу-бак. Посреди канала увидел Омелько черную корягу. Только собрался разматывать удочки, раздался громкий всплеск, и «коряга» нырнула. Улыбнулся рыболов, вспомнив нутрию, убежавшую от него прошлым летом. Вот нутрия выплыла у противоположного берега, прошелестела в прошлогодней осоке и пропала. А Чубак начал привязывать к удочкам колокольчики. Ведь леску в сумерках не видно, того и гляди клев прозеваешь.

А. Морозов

ВСТРЕЧА

Холодное зимнее солнце клонилось к закату, и тени высоких деревьев становились длиннее. Полнкарп Звонцов, приведший нас на заброшенную таежную поляну, недовольно проворчал:

— Двое суток по тайге бродим, а харзу так и не увидели.

Ребята разложили костер. Обычно на привалах старый охотник рассказывал нам охотничьи истории, которых было у него довольно много. Мы приготовились слушать, но Звонцов вдруг оборвал речь на полуслове и указал на ствол изогнутого дерева:

— Она!

Действительно, хозяйка амурских лесов, харза, прижалась к стволу и внимательно наблюдала за людьми. Длинный пушистый хвост свернулся колечком, а глаза-бусинки с любопытством разглядывали нашу стоянку. Присутствие людей беспокоило зверька, и харза, сильно оттолкнувшись задними лапами, упала в глубокий сугроб. Блестящая шуба заискрилась под слабыми лучами солнца всеми цветами радуги.

Отбежав в сторону, харза остановилась. Она стала на задние лапы и вытянула шею. Узенькая мордочка повернулась в сторону нашего бивака. Черно-бурая шерсть на мордочке постепенно сменялась белой и желтовато-золотистой на шее и животе.

Красивый зверек долго не решался сделать первого шага. Наконец любопытство взяло верх над страхом, и харза крадучись приблизилась. Сделала два-три шага, остановилась, взволнованно потеребила ушами и снова осторожно ступила на рыхлый снег. Черные глаза изучали людей. Но вот они встретились с окулярами моего бинокля, и зверек вскочил. Шерсть на спине стала гребешком, и хищница скрылась в чаще. Пышный хвост мелькнул на прощание среди деревьев и скрылся.

К. Сергеев