Юный Натуралист 1976-05, страница 55

55

чувство одиночества и безрассудного страха! Вот уж припомнились чьи-то сказанные утром между прочим слова, что вода и Оби все прибывает и прибывает. Вот уж показалось, что волны захлестывают основание моего скрадка... А что, если в самом деле к ночи вода поднимется на метр-полтора, да пусть на полметра? Ведь тогда мой островок исчезнет, и я... хоть бы птаха какая появилась на горизонте, что ли. Будто вымерло все. Только низкие грязные тучи в проеме скрадка да стужа, только снежная крупка да буруны.

Я потянулся к ружью, чтобы с отчаяния пальнуть разок-другой в воздух, и вдруг услышал в сене возле ног шорох и писк. Я насторожился, прислушался. Кто-то копошился в сене не только у ног, но и с боков и сзади меня. А потом из переднего уголка скрадка вынырнул серенький, величиною с бурундучка зверек, уселся передо мной и, держа в передних лапках мокрую травинку с длинным белым корешком, захрустел: хрум-хрум-хрум — корешок прямо на глазах так и исчез в его рту, будто макаронина. Зверек пискнул, юркнул в сено, а через минуту я увидел его с новой травинкой.

Я скосил глаза вправо — на сене еще один, скосил влево — двух сразу увидел. Целая компания пожаловала в мой скрадок. От неожиданности я сперва не мог сообразить, что за зверьки мои гости, а потом догадался: да ведь это водяные полевки, которых мы в детстве почему-то называли кротами. Ну, конечно, они! Отличные пловцы, снуют по разливам — только волны расходятся, и питаются в основном прикорневыми стеблями осок и рогозов. Вон даже слышно, как под се

ном они выдергивают из мокрой земли эти стебли.

Но что же привело их ко мне? Затишье, уют? А может, под моим скрадком самое кормежное место?

Впрочем, к чему вопросы? Не все ли равно? Главное, что я не один.

Зверюшки вели себя так беззаботно и мирно, так аппетитно — словно и не было никакой бури — уплетали, хрустя, корешки, что я незаметно для себя успокоился. А успокоившись, и способность соображать приобрел.

«Так, — стал рассуждать, — пловцы-то полевки пловцы. Но два километра им все равно не осилить. На этот счет у них должно быть чутье. Значит... Значит, мой островок не просто возвышенность, а частичка длинной отмели, и, значит, у меня за спиной, за осинником полоса мели, а может быть, даже есть и острова, которых я из-за торчащих над водой тут и там тальников не заметил. Эта мель и возможные острова обязательно должны вывести к суше, иначе я сегодня не встретил бы полевок. Если учесть, что ветер дует в лоб мыска и за осинником должно быть затишье, надо, пока не поздно, рискнуть выбраться с моего пятачка этим окольным путем».

Я осторожно, стараясь не распугать доверчивых полевок, протиснулся наружу через узкий проем скрадка и, взяв обласок, как ослика за поводок, побрел по мелководью в осинники. А спустя несколько долгих часов, уже поздним вечером, живой и невредимый, хоть и мокрый по пояс, добрался до лагеря.

Спасибо, зверьки!

Н. Волокитин