Юный Натуралист 1976-08, страница 20
18 Как не ахнуть от неожиданности? Ведь лето! В самой, казалось бы поре, в непролазной зелени кущ, буйности репейников и лебеды, в томьой яркости малины, веселой россыпи краснобокой брусники и вишневых белоногих сыроежек. Еще не ожелтели осины, еще лесной массив густо зелен и могуч, еще вокруг тепло, еще и на календаре написано — лето, но осень, осень уже оставляет на тропинках осторожные следы своих шагов — листья. Старые березы повесили кое-где желтые прядки ветвей. Слегка поблекли липы. Несколько пунцовых листьев клена загорелись бездымными углями, обещая вот-вот превратить всю крону в полыхающий костер. • Чуткое сердце тревожно отмечает эти малоприметное знаки осени. Скоро конец лету. Начало дождям, оголению сырого леса, накоплению ворохов шелестящих под ногами листьев и первой тверди промерзающей земли. Грустно станет на душе. Но это безотчетная, поверхностная грусть. Стоит покопаться в памяти — и сразу вспомнишь, что и весна имеет свои приметы уже в феврале. Особенно они заметны тому, кто очень ее ждет. Вспомнишь о том и подумаешь, а стоит ли поспешать. К чему искать чужие приметы там, где и своих предостаточно? И тогда август — настоящее лето! Ю. Калинин Многослойностьвремени Таволга скромно сквозит зеленой вуалью, а недавно еще вскипала прибойной пеной. Цветок у лесной чины был похож на лиловую яхту под парусом, а вот стручок — как две плотно сложенные байдарочки. Интересное превращенье! Так вольно вырос горошек, что удивляешься ненароком: вдоль опушки и луга тянется непрерывная зеленая сеть. Зыбко-песочной мглой стоят злаки; зонтики дудника стали почти шарами; ястребинки цветут вперемешку с вереском. Папоротники-орляки словно срастаются плоскими навесами своих листьев. Может показаться, что эта сплошная страховочная сетка натянута под елями, где пауки занимаются своей воздушной акробатикой. Заглянув под листья, вижу под их решетчатой тенью зеленоперый со-чевичник. А мне-то казалось, что он пропал совсем, растворился. Здесь же и герань, тоже давно с ней не виделся; и пальчатые листья хохлатки, и простенькие листья седмичника. Разводя руками папоротник, я гляжу в лицо миновавшей весне: вот она, тут. Когда-то все эти растения были самыми ранними, самыми заметными в лесу. Сразу после снега зацветали они, ни от кого не таились. Но за ними шла вторая зеленая очередь, потом третья. И теперь они как бы пленники других трав: ютятся, кто где может, но на судьбу не сетуют. Вот она, многослойность. времени: внизу — начальный пласт, над ним — следующий; второе звено заключает внутри себя первое. Оказавшись у папоротника, высоко взметнувшегося над своими соседями, я всегда делаю как бы вертикальный разрез времени и постигаю его строение. Это не слишком сложно: надо только раздвинуть сетчатый папоротниковый навес, чтобы увидеть под ним сохраненное прошлое трав. Ю. Линник |
