Юный Натуралист 1977-05, страница 54

DC

— Ты мне зубы не заговаривай, — голосом подобрел Ипполитыч. Присев на крышку трюмного люка, он уже совсем миролюбиво рассуждал: — Ну ты сам посуди: место ль им здесь? Через неделю забьем трюмы рыбой, уйдем в Астрахань. А они что, следом полетят? Так и будут метаться от тоней до города, из города до моря? А шум, а грохот?..

— Да какой грохот? Тишина. И кущи под боком, — не отставал Кеша. — Ты пойми, Ипполитыч, нигде на судах ласточки не живут, а у нас на «Приливе» будут.

— Зря агитируешь, — отмахнулся боцман. — От твоей заботы, смотри, без потомства птицы останутся. Чтоб к утру стена блестела.

— Чем их достанешь? — вскипел Кеша.

— Из брандспойта смой, — высказал боцмац неожиданно пришедшую мысль. — А что? — тут же удивился он своей находчивости. — Очень даже просто: раз — и смыл. Пусть, пока не поздно, новый дом лепят.

Кеша скис, безразлично махнул рукой на

несговорчивость боцмана и отправился спать.

Вечером, появившись в рубке, он первым делом завел разговор с самим капитаном о новоселах, объявившихся на судне.

— Борис Сергеевич, — прижав к груди руку, умолял Кеша. — Ну пусть ласточки останутся. А не приживутся, сам до блеска стенку отдраю.

Капитан и не возражал. Ок даже заинтересовался рассказом рулевого. Спустился вниз, постоял, любуясь хлопотами ласточек, махнул Кеше рукой.

— Пусть живут!

Спасенное заботами Кеши и добрым словом капитана гнездо росло на глазах. В несколько дн^й оно округлилось пузцом, соединилось верхним краем с козырьком навеса. Остался только леток — небольшая щелочка у самого потолка. Матросы, механики, сам капитан и его помощники следили за хлопотами ласточек и между собой рядили: пойдут ли птицы за судном или отстанут, останутся здесь, в низовьях реки. Больше всех, чувствуя себя главным спасителем гнезда, радовался и суетился рулевой Кеша. В перекурах он с издевочкой говорил боцману:

— Ну что, Ипполитыч, смыл? Елочки веселые...

Ипполитыч хмурил коричневый морщинистый лоб, сердился:

— Глупая это затея. Не от большого ума, нет... Эх, останутся без птенцов касатки, а вам что — эксперимент...

Прошло дней десять. Стояла середина мая, для нижней Волги пора уже знойная. Швартовые отдавали в полдень. Занятые этим, совсем забыли о ласточках и Кеша у руля в рубке, и боцман у канатов на палубе. А птицы с тревогой отпрянули от гнезда, когда в машинном отделении взвыли двигатели; судно задрожало, выходя на фарватер.

Ласточки черными молниями резали воздух, реяли над пушистыми ветлами, пикировали на дрожащую от напряжения махину, которая, набирая скорость, оставляла за собой широкий пенистый бурун.

Первым спохватился боцман. Закончив швартовку и смотав на кнехты канаты, он даже вздрогнул от быстрой черной тени, метнувшейся перед его лицом вдоль судна.

— Эх вы, бедолаги несмышленые, — проговорил, качая головой, Ипполитыч. — Угораздило ж вас где место для гнездышка отыскать...

Скоро на палубе собрались матросы.

— А где ж ласточки? — вспомнил вдруг кто-то.

Головы дернулись вверх. Но птиц не было. Только чернело под рубкой гнездо, и