Юный Натуралист 1977-08, страница 45

43

В лед, проложенный в траве, прямой, ровный, неотступно бежал за ним, как бурун. Немного подумав, Саша повернул к озеру. Кинулась за ним и тропинка, слегка попетлявшая было в соснах.

— Эх, едва лисицу не догнал, — подосадовал он, заметив на крошечной песчаной проплешине цепочку следов, — а неподалеку заяц живет. Тут ласка проползла...

Александр разгадывал бы эту жизнь бесконечно, потому что знал лес, любил его, хотя еще несколько лет назад чувствовал себя в нем одиноким, чужим, подброшенным Кукушонком. Но день кончался, пора кликать друзей и возвращаться домой.

Ему вспомнилось, как несколько лет назад соседский мальчишка однажды тихо спросил:

— Хочешь с нами?.. Не волнуйся, плохого ничего. Вообрази только, костер и страшная клятва возле него. Из леса идет Берендей...

— Это что же, прямо концерт в лесу? Сказка...

— Чудак, — рассмеялся мальчишка. — Разве можно таким несерьезным делом заниматься? Нет, понимаешь, это другое, — мотнул он головой.

Это другое тоже было как сказка. Саша Макаров, тогда ученик 8-го класса 17-й школы, стоит на пеньке. Вокруг ели. Они так громадны, что и полдневным часом в их кронах легкая мерклость...

— Клянусь кедром! Клянусь карельской березой!

Саша стоял на пеньке. Неподалеку костер из сухих веток. Вокруг него грелись, плясали, смеялись ребята. А тот, что на пеньке, был необычайно серьезен. С медвежьей шкурой на плечах, с небольшим венком из еловой хвои, он громко, чтобы мгновенно притихли у костра, сказал:

— Обещаю за свою жизнь посадить сто деревьев!

— О, это целый лес! — восхищенно прошептала какая-то девочка. — Будет много черники, морошки и ежевики.

— Если каждый из нас посадит столько же, — степенно ответили ей, — дятел по кедрам может пробраться в Сибирь...

Пополнив сучьями костер, чтоб на поляне было веселее и праздничнее, ребята слушали дальше товарища.

— Обещаю выявлять и до конца жизни охранять реликтовые деревья, — продол-Жал Саша. — Обещаю мастерить синични-ки и скворечники, открыть кормушки для птиц. Клянусь кедром! Лесам Карелии — нашу защиту!

Мальчишка хотел было спрыгнуть с пенька, но сказка, лукавая, важная и необходимая в жизни, как воздух, еще не кончи

лась. Расступились деревья, приподняла белые лапки козья ива, и на тропке, что вела прямо к костру, возник Берендей — борода из еловых шишек, корона из желудей, в руках суковатая палка.

— Стой, мальчишка, стой! Стрелял ли ты в птиц? Гонял ли кошек? Поливал ли у себя под окном юное деревце?

Школьник потупился:

— Кошек не гонял, а вот деревце не поливал. Все недосуг. Забывал. Прости, Берендей...

Лесной дикий царь долго думал, качал головой и тревожился:

— Значит, к нам придешь, тоже лениться будешь?

— Не будет баловником! Не будет! — вскричали сейчас те, что молча грелись у костра.

— Он наш, свой! В детстве в Тимура играли, разве не видно?

Махнув тяжелой мохнатой лапой, Берендей улыбнулся.

— Ну и славно. Принимаем в наше царство, быть тебе отныне защитником птиц, создателем новых рощ и аллей.

С березовых веток тихо осыпалась на землю роса. А ребята покидали поляну с песней.

По дороге Берендей, он же Ким Александрович Андреев, старший научный сотрудник Института леса Карельского филиала АН СССР, кандидат биологических наук, рассказывал:

— Произносишь слово «Карелия» и сразу же слышишь, как шумят ее леса. Половина земли у нас под деревьями, другая — под озерами. Так подсчитайте, сколько ей нужно егерей, лесников, техников, экономистов и просто защитников природы!

— А почему экономистов? — удивленно спросила Ира Ахтио.

Сняв корону из желудей, Берендей аккуратно положил ее в заплечный мешок, пробормотал: «Корону надо беречь. Сколько еще ребят захотят проникнуть в наше царство? Каждого надо встретить торжественно... — Потом показал на ель.— Отчего зависит урожай хвойных, знаешь? От обилия шишек. А как их подсчитать? Учет проводят с южной стороны дерева в ясный день. Гляди в бинокль, подсчитывай, потом умножь на два. А сколько в лесоводстве надо подсчитать площадей, породного состава и объема древесины, которую можно использовать прямо сейчас? Лес наш друг, но и мы должны быть его другом тоже».

Члены школьного лесничества «Берендей», в состав его входят ребята из многих школ, эту истину запоминают сразу.

«Шел я как-то по улице Кузьмина, — писал потом в своем автореферате на со