Юный Натуралист 1978-02, страница 32

30

движения «соков земли» по тонким каналам-ветвям есть некоторая, хотя и не совсем точная аналогия движению минеральных растворов по канальчикам ден-дритов — и тут и там немалую роль играют волосовидные капилляры, «засасывающие» жидкость вверх или в стороны вопреки закону всемирного тяготения!

Наиболее характерны «агатовые» агаты. Они проходят перед глазами, словно небывалая коллекция облаков! Туманные размывы цветных пятен сочетаются в них с четкой ритмичностью словно пантографом повторенных разводов. Каждый следующий агат похож на предыдущий, и каждый имеет свой отличительный облик. Плавно текут от камня к камню прихотливые завитки тонких линий, меняются ак-варельно-живописные пятна: сиреневое неприметно переходит в розовое, желтое сменяется коричневым или зеленоватым, янтарное — цветом вишневой мякоти. Их можно раскладывать «сериями», как марки. Вот агаты со станции Хара-Айрал в Монголии. Серо-желтые, как сухие холмы пустыни Гоби, они неожиданно расцветают ярко-алыми, как тюльпаны, пятнами... Или эти: хмурые угольно-черные слои чередуются в них с тонкими светло-серыми, и вдруг по краю жеоды проходит ослепительный ярко-белый кант. В серо-голу-бых—«сапфириновых»— агатах в серединке нередко таится маленький «хрустальный погребок», или кружевная, узорная, словно уголочками «вывязанная» полоса сросшихся щеточкой кристаллов кварца прерывает четкий ритм белых концентров. Суровые желто-бурые агаты Сихотэ-Алиня нередко несут рисунок многократно обведенного светлым контуром копья. В серо-белых агатах Тимана запечатлена холодная нежность северных белых ночей: резкие тонкие-тонкие полосы (иногда до трехсот на один сантиметр!), не сливаясь, рассеивают свет, создавая эффект мерцания.

Чем не северное сияние! Голубовато-се-рые агаты хребта Пант-Даг на Кавказе заключают внутри жеод пустотки, выстланные щетками аметиста или горного хрусталя.

Нежно-розовые, как лепесток шиповника, сердоликовые агаты Карадага, составляющие славу Коктебеля, чаще образуют не «клубеньки» или «миндалины», а тонкие прожилки в породе. В прожилках параллельные полоски идут почти прямо вдоль контакта с породой: такие агаты называют ониксами.

Говорят, что агат — родственник кварца. Но он является разновидностью не самого кварца, а лишь халцедона, а уж халцедон мы называем тонко-волокнистой разновидностью кварца.

Разновидностей халцедона тоже известно очень много: это и розовый или кораллово-красный сердолик, и сизо-голубой сапфирин, и оливково- или табачно-зеле-ная плазма (празем), и мясо-красный сард, сардер или карнеол, и восково-жел-тый церагат, и один из самых красивых халцедонов — зеленый хризопраз. Хризопраз обычно ярок и чист, он может быть и светлым и темным, но в его оттенке всегда есть голубизна или синева. Сам же халцедон, собственно халцедон, серо-сизый, как дымок сигареты, желтоватый или слегка коричневатый. Но какого бы цвета ни были халцедоны, в их облике, независимо от окраски, есть общая черта. Не зря мы сравнили цвет и облик собственно халцедона с дымом. Но если дыму его характерную «дымчатость» придают рассеивающие свет мельчайшее частицы пепла, поднятые током теплого воздуха, то в халцедоне свет рассеивается столь же мелкими порами и канальцами, пустыми или заполненными водой. Цвета различных халцедонов зависят от включений посторонних ярко окрашенных минералов, «пойманных», как сетью, его волокнами. Красные и коричневые окрашены гидроокислами железа (сардер, карнеол, сердолик), зеленые — включениями силиката никеля (хризопраз) или других зеленых минералов, например, хлорита (плазма, празем), а голубые нередко включают тончайшие кристаллики синего турмалина — индиголита (сапфирин).

Цвет халцедоновых прослоев определяет и окраску агатов. Почему же при всей своей разноликости агаты словно подчиняются одному закону? Чтобы попытаться понять это, придется заглянуть в прошлое нашей Земли уже не на тысячу или две-три тысячи лет — у планеты другие масштабы — счет пойдет на миллионы! Поднятие гигантских горных цепей, господствующих и сейчас на лике Земли: Альп, Кавказа, Гималаев, Кордильер, сопровождалось колоссальными излияниями лавовых потоков — к примеру, вся Западно-Сибирская низменность или плоскогорье Декан в Индии были залиты кипящей, пузырящейся лавой. Особенно много газовых пузырей находилось в верхних слоях лавовых языков. Нередко языки лавы выплескивались в мелководную прибрежную часть подступивших^\к материкам океанов или в зону болотистых-равнин с бесконечными цепями озер и заливов. Тогда эти «пузыри», или, как говорят геологи, миндалины, наглатывались воды, ила, комков почвы или кусочков растений, словом, тут уж как повезет — дело случая. Состав каждого газового пузыря поэтому несколько различался. Именно так думает по этому поводу доктор геолого-мине