Юный Натуралист 1978-06, страница 14

11

KL

На крутых виражах взвизгивали шины автомобиля, знойный ветер со свистом врывался в раскрытые окна кабины, но создавал лишь видимость прохлады. Мы немного опоздали с выездом из Лагодех-ского заповедника, только в полдень простились с чудными горами Главного Кавказского хребта, непроходимыми реликтовыми лесами, и теперь, в самую жару, держали путь к знаменитой Вашлованской котловине. Позади остались тугайные леса долины реки Алазани, за окнами проплывала некогда сухая Ширакская степь, превращенная человеком в виноградники и хлебные поля.

Шоссе — густая аллея из белой акации и черешни. Ветви черешен ломились от спелых ягод. Акации тоже увешаны «плодами» — на каждом дереве расположилась гнездовая колония воробьев. Десятки, сотни тысяч этих вездесущих птиц своим чириканьем заглушали рев нашего разгоряченного мотора, мотыльками вились вокруг «коммунальных квартир». Изредка дорогу перебегали перепела, спешащие по своим делам с одного поля на другое. Отрывистые позывные их сородичей слышались в спелых хлебах у самой обочины. Но вот асфальт оборвался, и мы свернули на грейдер. Кончились виноградники. Дорога петляла по пологим волнам выжженной солнцем полупустыни. Вокруг ни деревца, лишь полынь, колючки, солянки. Наконец в зыбкой дымке на холме показалось одинокое строение — контора Ваш-лованского заповедника.

К машине с лаем бросились огромные собаки, подошли и хозяева заповедника — лесники во главе с директором Георгием Абрамовичем Гвелукашгвили.

После первого знакомства на мой вопрос, как долго строили в пустыне этот Двухэтажный каменный дом, директор воскликнул:

— Ох и не знаю, как построили! Два года строили своими руками, руками лесников. Ведь других рабочих здесь не сы-Щешь. Одной воды сколько ушло!

Воду, а не цемент или кирпич в первую очередь упомянул Георгий Абрамович, и ^это не случайно. Именно воду возят сюда

на машине в больших молочных бидонах за шестьдесят километров.

Своей фундаментальностью обращала на себя внимание и крутая железная лестница, ведущая на второй этаж. Оказывается, ее построили совсем недавно, после того как по обычной, деревянной, наверх стали наведываться гюрзы... Эти змеи, как и все живое в заповеднике, охраняются, однако близко знакомиться с гюрзой нежелательно — укус ее, если не принять срочных мер, смертелен.

Попав в заповедник, мы на первых порах его не увидели. Заметили только, что за домом начинается крутой обрыв, а далеко внизу среди скал зеленеют деревья. Наше знакомство с заповедником директор отложил на несколько часов, пока не спадет невероятный зной.

Вскоре стало попрохладней, поднялся даже ветерок, и на директорском «газике» мы поднялись на самую высокую точку, чтобы с нее увидеть все заповедное Вашлованское урочище. Сначала ползли вдоль кромки обрыва. Из-под колес выскакивали кеклики. С неба неслись трели хохлатых жаворонков, оглушительно кричали цикады. Потом свернули с дороги и мчались по целине, преодолевая подъем в тридцать пять — сорок градусов. И наконец мы оказались на вершине холма.

В оранжевых лучах заходящего солнца нам открылась неправдоподобная, сказочная картина. Внизу хаотический лабиринт почти вертикальных скал чередовался с обширными полянами, напоминавшими саванны. На зеленом ковре трав куртинами выделялись высокорослые можжевельник и фисташник. Мертвыми змеями улеглись на дно впадины белые русла пересохших ручьев. Под нами, над вершинами скал, с визгом проносились отшельники-стрижи. Черные тени пролегли по отвесным каньонам.

Первое впечатление, что ты попал в дикие Кордильеры, известные по фотографиям и ковбойским фильмам. Вот-вот за острым гребнем покажется разукрашенная перьями голова воина-индейца. Но, приглядевшись внимательнее к Вашлованской котловине, занимающей около трех тысяч гектаров, непроизвольно начинаешь ду

2*