Юный Натуралист 1978-08, страница 55

54

кричали, ни улюлюкали, чтобы распугать их.

Но самый настоящий разбой начался, когда мы прилетели в третий раз, под вечер. Уже несколько десятков чаек ждали нас. Лахтаев перед тем, как посадить машину, сделал над озером несколько кругов. Чайки шарахались в разные стороны, а те, что колыхались на воде, поднимались в воздух.

Наконец рыбоводы приступили к выпуску семужат. Чайки с пронзительными воплями пролетали над самой кабиной самолета и бултыхались возле поплавков. Крик поднялся неимоверный. Стоило одной прихватить рыбешку, как к ней кидалось сразу несколько, чтобы отнять добычу.

Мы махали руками и орали до хрипоты, но наши голоса тонули в криках чаек. Казалось, мы попали на настоящий птичий базар.

— Да что же это делается! — взмолился Палыч и в растерянности посмотрел на пилота. И тут лицо летчика словно просветлело Он вмиг заскочил по лесенке в свою кабину и через секунду вновь показался в дверях. Грохнул выстрел, и над водой, оставляя курчавый дымный шлейф, пронеслась огненная ракета. В стае чаек образовался широкий коридор. Снова с треском летела ракета, и чайки отлетали на приличное расстояние, набирая высоту.

— А, паника началась! Я вас научу, как мою рыбу трогать! — приговаривал Лахтаев, посылая из ракетницы одну ракету за другой.

Стая рассеялась. Над озером раздавались жалобные вопли чаек, упустивших добычу.

— Спасибо, — проникновенно проговорил Палыч. — Выручил от такой напасти. Ведь семужатам главное на первых порах в стайку сбиться да уйти поглубже.

Рыбовод отлично знал повадки своих воспитанников. Уже через неделю при контрольных отловах в море были обнаружены выпущенные нами семужата.

В. Данилов

СЕНЬКА И САНЬКА

Сенька и Санька — так назвали мы сорочат, которые летом жили у нас на даче.

Долго мы спорили, прежде чем принести белогрудого птенца домой. Знали, что этого делать нельзя, но решились-та

ки — случай был особый. Сорочонок оказался сиротой, из того самого гнезда, что темнело на макушке молодой березки, росшей неподалеку, в низине.

Проходя мимо по скользкой тропинке, услышали мы жалобный писк. А вот стрекота взрослых сорок, которым они обычно встречали нас, не было слышно. «Улетели, видно, за кормом для птенцов», — решили мы. А на следующий день у соседа, на ольховом шесту, установленном посреди огорода, увидели мертвую сороку с распластанными крыльями. «Из мелкашки снял, — похвалился хозяин. И добавил с сожалением: — А вторую, видать, только зацепил, улетела... В эту пору, говорят, они цыплят таскают». Цыплята у него, как выяснилось, не пропадали — они томились под прочной металлической сеткой, а вот сорочье гнездо осиротело.

Вечером мы подошли к березке. И снова не услышали тревожного сорочьего стрекота. Только откуда-то, теперь уже снизу, из зарослей медуницы, временами доносился негромкий писк. С трудом мы отыскали одного обессиленного птенца, забившегося под листья ландыша. Увидев людей, он не пытался даже убежать, а только тревожно закричал. Он вовсе не был похож на взрослую сороку. Хвост у него был совсем короткий и при свете вечерних лучей переливался всеми цветами радуги. Летать он совсем не умел — было повреждено крылышко. Мы назвали его Сенькой.

Сразу же решили накормить голодного сорочонка. Накопали жирных дождевых червей, насобирали разных жуков и козявок. Но Сенька и смотреть не хотел на пищу. Тогда мы осторожно раскрыли ему клюв и палочкой пощекотали в горлышке. Он тут же широко раскрыл свой желтый еще рот и начал судорожно делать глотательные движения. И вскоре в его горлышке исчезли все наши червяки и козявки.

А на следующий день у Сеньки появился родственник — второй сорочонок, Санька. Его ребятишки отыскали по писку в той же низине. Он оказался взрослее Сеньки и даже умел немного летать.

Возле дачи стоял дощатый сарайчик. В нем и поселили сорочат. Вначале они прятались в дрова, которые были свалены там, а потом, осмелев, стали усаживаться на спинку сломанного стула. Днем мы выпускали их на улицу. Кормили сыром, творогом, мухами, червяками. При этом они смешно трясли крыльями и издавали нетерпеливые гортанные звуки.

По характеру сорочата оказались совсем разными. Сенька был очень спокой