Юный Натуралист 1979-11, страница 46

46

После этого в избушку он больше не заходил: мы сделали запор понадежнее, обсыпали порог табаком и горчицей. Но, главное, наверное, медведь натерпелся страху, когда закрылась дверь, и он оказался в избушке, как в клетке.

Потом самым примечательным событием полевого сезона было знакомство с этим медведем.

Не один день пришлось широкими кругами, потихоньку подходить к нему все ближе и ближе, когда он кормился на открытой поляне. Приучая медведя к себе, приходилось становиться на четвереньки и щипать траву. Надо было заверить зверя в миролюбии. В конце концов удалось приблизиться настолько, что можно стало подбросить кусок копченой колбасы. Медведь съел ее, стал брать подачки и не убегал, если без нажима идти за ним поодаль. Потом Рем, как мы его назвали, почти перестал нас бояться...

Мне и хотелось понаблюдать за этим медведем во время хода рыбы. Утром я встал пораньше и неподалеку от избушки, на песчаной косе, нашел свежие следы знакомого медведя. Но самого Рема встретил только во второй половине дня.

Медведь, заметив человека, спустился в ручей, перешел его, большим полукольцом обошел меня, на секунду остановился на следах и только после этого вроде перестал обращать на меня внимание. Носу он доверял больше, чем глазам и слуху. Я был ему знаком.

Медведь свернул на тропу, которая уводила от ручья. Тропа была шире других и хорошо утоптана. Почему вдали от ручья медведи набили такую хорошую тропу, было непонятно.

Но оказалось, тропа, минуя многочисленные петли ручья, вела к верховьям. Медведи ходили по ней к тем местам, где возле порогов скапливалось особенно много рыбы. Рем зашел в воду, как медведь, которого видел вчера, привстал на задние лапы и тут же выхватил крупную рыбину. Он держал ее в одной лапе когтями так же ловко, как человек держал бы рыбину пальцами. Как и вчерашний медведь, взял ее в пасть и вышел на берег. А вот есть не стал, бросил и опять вошел в ручей.

Рыбина на берегу подпрыгнула и съехала по склону к воде. Рем посмотрел на нее и опять уставился в воду. Рыбина снова зашевелилась. Рем вышел из воды, лапой отшвырнул рыбину подальше на берег, постоял как будто в раздумье, потом подошел к ней и надкусил спину. Только после этого вернулся в ручей. Но на берег вы

бежала росомаха. Рем выскочил из воды, подбежал к рыбине, вздыбил шерсть на загривке. А росомаха, будто и не замечая медведя, бежала своей дорогой мимо. Рем даже в воде не мог успокоиться: то и дело посматривал в заросли, куда убежала росомаха.

Одну за одной поймал еще две рыбины и тоже вынес их на берег. Он, наверное, был сыт и ловлей занимался ради интереса или делал запасы.

К рыбе подсели две черные вороны. Рем видел их, но не прогнал, знал, что это бесполезно.

Впереди, за поворотом, слышался вороний галдеж. Там рыбачил другой медведь, и к его добыче собрались птицы. Время от времени доносились сильные всплески.

Мне показалось, что всплески стали ближе. Рем почти перестал рыбачить и часто смотрел в сторону поворота. Он явно беспокоился.

По течению плыла крупная серебристая рыбина. Она едва шевелила плавниками, оглушенная медведем. На боку краснели глубокие отметины когтей. По тому, как широко они расставлены, было ясно — за поворотом рыбачил очень крупный зверь.

Рем вдруг резко вскинулся на задние лапы, насторожился. Я тоже уловил разницу в шуме ручья. Только непосвященному кажется, что ручей шумит одинаково. А у него на каждом участке свой голос. В том месте, где были мы с Ремом, сильнее всего вода шумела у поваленной ветлы. Потише бурлила на повороте, но гремела на перекате и с присвистом рассекалась упругим корнем. Из таких звуков создавался свой общий шум. Но стоило в привычном шуме появиться новому звуку — Рем сразу насторожился. Он вытянулся, стоя на задних лапах, и пытался рассмотреть пришельца, вокруг лап которого по-другому зашумела вода. По тому как Рем сбычил голову и задом начал пятиться к берегу, я понял, что со зверем, который идет к нам, шутки плохи.

Над берегом за изгибом ручья показалась толстая черно-бурая спина незнакомого медведя. Голова зверя опущена, ее не было видно. Рем выскочил на берег и, сгорбившись, побежал в траву. Оглядываясь, я поспешил за Ремом.

На магистральной тропе, которая шла еще дальше к верховьям, Рем опять встал на задние лапы и прислушался. Все было тихо...

Подошли к ручью немного выше того места, откуда прогнал нас медведь. Рем