Юный Натуралист 1980-02, страница 28

Л-ЖЛ'.А-

•A^AJksJ&Jk,.

мгцмиги!

МАЛАХИТОВЫЕ СКАЗЫ

Кто из нас не обмирал в полумраке леса, чувствуя прикосновение еловой лапы к щеке, кто не следил за дробным светом на изгибах папоротника, чувствуя приближение сказки? Корявые коготки елового сушняка кажутся лапками лешего, красные колпачки мухоморов — хороводом гномов. Все это в лесном полумраке подсказывает — сказка здесь, сказка рядом. Она всегда на грани людского жилья и природы, на той грани, где зыбко колышутся сумерки, где явь и сон сливаются вместе, подсказывая разыгравшемуся воображению образы фантастических существ. Горный король и тролли рождены сумраком северных гор. Русалки и нереиды вылепились из солнечных бликов и соленых брызг. Сказочных героев имеют даже пустыни, где даль ясна и видна даже тундра и даже степь.

Человеческое воображение как-то сумело все сложные впечатления от природы слить в единый очеловеченный образ — и родилась вдруг из сосновой мглы баба-яга, а из снежного хруста — красноносый Мороз. В сущности, вся литература уходит корнями в этот сказочный и условный мир очеловеченной природы. Этот мир в одних землях скуден, в других же поразительно богат.

Он бывает особенно богат и разнообразен тогда, когда поэтический настрой человека сочетается с могучей и нетронутой природой, в краях землепроходцев, во времена освоения новых земель.

Так случилось на Урале, где потомки переселенцев из разных русских областей создали богатейший по смысловым оттенкам и звучанию язык, где заводы строились в горах, в глухой тайге, у заводей, полных лебединых гнезд. Потому и такой могучий пласт поэтической культуры отложился в Уральских горах. Целые столетия легенды и предания шли от одного лишенного грамоты поколения к

другому, и в наше уже время, когда книжная культура заменила собой устное творчество, появился литератор, заговоривший языком уральской сказки. Имя его Павел Петрович Бажов.

Здесь надо оговориться. Бажов не столько обрабатывал народные сказки, предания, сколько писал свои сказы сам, найдя свою авторскую интонацию, то самое неповторимое звучание, без которого нет настоящего писателя. Как оно складывается — никому не ведомо. Известно только, что оно итог всего жизненного опыта писателя, вытекает из всей накопленной им культуры, что в нем свой музыкальный строй и свой ритм.

Вы видели когда-нибудь настоящий малахит? Сначала это просто зеленый камень с разводами, а повернешь его в руке — и вспыхнут разводы зеленым огнем, откроются какие-то своды не то атласа, не то бархата, мерцающие залы поведут в страну шелковистую и прекрасную, не то луг в росе, не то клевер под ветром...

Главная книга Павла Петровича Бажова называется «Малахитовая шкатулка». Чуден мир ее образов.

Они появились в удивительном краю. Соль, медь, железо, олово, золото и самоцветные камни — все эти «хрустали белые, фотисы малиновые, юги зеленые, тун-пасы желтые» — все было в нем. Здесь поколения мастеров оттачивали приемы, совершенствовали художественный вкус. Отсюда шли изделия камнерезов и гранильщиков, литейщиков, кузнецов и граверов — каслинское узорчатое литье и тагильский художественный лак, златоустов-ское украшенное оружие и знаменитая ано-совская сталь.

Все эти ремесла поднялись до высот истинного искусства, а сколько было менее известных, ныне совсем позабытых ремесел, вроде ремесла углежога?