Юный Натуралист 1980-09, страница 31

29

За те шесть лет, что я с родителями прожила в Восточной Африке, мы очень много ездили по заповедникам и национальным паркам. Раньше я бы никогда не поверила, что сидящие в машине люди могут приблизиться ко льву настолько близко, что он отдергивает хвост, опасаясь, как бы его не переехали колесом, или наблюдать огромные стада слонов, нисколько их не пугаясь. Такое оказалось возможным в африканских национальных парках, где уже давно не гремят выстрелы и дикие звери привыкли к туристам.

Однако самой яркой из множества африканских поездок осталась для меня поездка к Джой Адамсон. К тому времени я уже посмотрела кинофильм «Рожденная свободной», поставленный по ее сценарию, и, как мне казалось, была готова к тому, что увижу у знаменитой натуралистки.

Адамсоны жили на озере Найваша. Из Найроби, столицы Кении, дорога туда идет по краю знаменитого Великого африканского разлома. Справа от дороги возвышаются настоящие горы, покрытые густыми вечнозелеными лесами. А слева — крутой обрыв и где-то далеко внизу — жаркая, желтая равнина. По ней разбросаны редкие зонтики акаций и причудливые канделябры молочаев. Самая пониженная часть этой равнины и занята озером Найваша, издалека поблескивавшим на солнце.

Мы свернули с основного шоссе, проехали по пыльной дороге и вскоре заметили указатель со стрелкой: «Адамсоны». За деревьями виднелся большой каменный дом с открытой террасой, перед ним — огромная поляна с коротко подстриженной травой. Посреди нее у мольберта стояла невысокого роста худая женщина и что-то рисовала. Это и была миссис Джой Адамсон. Неожиданно являющиеся журналисты, ученые-натуралисты, а то и просто туристы — дело обычное в этом доме.

Миссис Адамсон приглашает нас в дом. В огромном, залитом солнцем холле почти нет мебели. Стоит только рояль, а все стены завешаны картинами.

— Эта комната — как бы начало моей биографии,— говорит она.— Я родилась в Австрии—«стране музыки» и поэтому научилась играть на рояле раньше, чем читать и писать. Кончила там консерваторию. Но потом попала в Кению и была так потрясена богатством и красотой ее природы, что забросила музыку и занялась рисованием. Мне хотелось запечатлеть на бумаге те удивительные краски и формы, которые я видела. Именно тогда, обращая внимание на каждую деталь изображаемых предметов, я научилась той скрупулезности в наблюдениях, которые позже помогли мне при общении с дикими животными.

Разговоры взрослых, да еще и на английском языке, мне вскоре наскучили, и я принялась осматривать картины. Чего здесь только не было! Коралловые рыбки, которых Адамсон рисовала прямо на рифах Индийского океа

на,— первое ее увлечение по приезде в Кению. Зарисовки растений — сотни видов, все самое интересное в богатейшей флоре Кении. Яркие экзотические птицы, по своим формам напоминающие цветы. Целая галерея портретов представителей племен и народов, населяющих Восточную Африку. А вот и последние работы миссис Адамсон: акварельные изображения львов, тонкие карандашные зарисовки антилоп, обезьян, жирафов.

Заметив мой интерес к картинам, Адамсон подходит ко мне.

— Что, нравится? По правде говоря, я никогда раньше и не собиралась быть художницей. Но, попав в Кении в отряд ботаников,увлеклась сбором гербария„затем начала делать зарисовки собранных растений. Через некоторое время это стало моим постоянным стремлением. К тому же почти каждая такая зарисовка была связана с интересным, а то и опасным приключением.

Миссис Адамсон задумывается, отыскивая картину, о которой можно было бы рассказать что-нибудь необычное.

— Ну вот хотя бы трехметровые свечки лобелии,— говорит она, подводя меня к картине.— Растут они высоко на альпийских лугах, где по утрам морозы. Чтобы согреться, я сломала несколько сухих растений и развела костер. Что было потом — не помню. Очнулась с адской головной болью, губы и веки распухли, тошнит. Оказывается, дым лобелии ядовит. Три дня не могла прийти в себя.

А эти древовидные крестовники я рисовала под охраной трех вооруженных африканцев, потому что рядом разгуливали слоны,— смеясь, продолжает она.— Но слоны африканцев не испугались и подошли к нам так близко, что я удрала...

Миссис Адамсон начинает рассказывать еще об одном интересном растении — о ложном банане, из ствола и листьев которого она набрала как-то целых ...190 литров воды.

Я с восхищением смотрю на эту удивительно смелую женщину. А я своей смелостью похвастаться не могу. Когда Д. Адамсон пригласила нас познакомиться с Боем — одним из львов, который «играл» главную роль в кинофильме «Рожденная свободной», мне стало как-то не по себе.

Бой в то время был болен: на охоте он не рассчитал свои силы, напал на очень большого буйвола в парке Меру, и тот проколол ему бок. Теперь лев выздоравливал, но охотиться не мог, и миссис Адамсон перевезла его из Меру поправляться на Найвашу. Жил он не в клетке, а на огромном участке дикой саванны, обнесенном металлической сеткой.

Мы вошли за эту сетку и стали пробираться сквогь заросли. «А что, если Бой не так уж болен и выскочит сейчас из-за кустов?»— подумала я и остановилась.

— Пошли, пошли,— улыбаясь, сказала Адамсон и взяла меня за руку.— Бой обычно