Юный Натуралист 1980-10, страница 24

22

^ Урал. Орская яшма. Автор С. Чирков.

шое дарование. И не только в огранке, но и резьбе. Так объявился на Урале еще один кудесник камня Данило Кондратье-вич Зверев. Уже в гранильных мастерских Екатеринбурга с ним познакомился Бажов, где и просиживал дни, любуясь неповторимым его искусством.

Род Зверевых — что ветвистое дерево. Оно не простое, а из тех, «которые мраморные, которые из змеевика-камня... Только живые, с сучьями, с листочками...» Отец Данилы — Кондрат Зверев был приписан к демидовскому Невьянскому железоделательному заводу, где состоял при куренных работах. Выжигал уголь и малахит добывал. Шесть сыновей Данилы Кондратьевича известны как отменные добытчики, камнерезы, старатели, огранщики и гранильщики.

Есть в Ленинграде в Государственном Эрмитаже бесценный экспонат — карта Союза ССР. Выложена она яшмой, нежно-розовым родонитом и светло-зеленым амазонским шпатом. Отмечая великие стройки пятилеток, сверкают на ней тысячи драгоценных камней. Гранили их опытнейшие мастера и среди них Григорий Зверев. Горят в московском небе рубиновые звезды Кремля. Они известны всему миру. Но немногим известно, что в звездах заложено филигранное искусство Григория и Алексея Зверевых.

Во многих музеях хранятся работы братьев Зверевых. Манера резьбы и огранки у них разная. Но приметен штришок что ли единый, может линия, словом, деталь отличительная. Будто одна рука над камнями колдовала, только под разное настроение. Ну что тут сказать по такому случаю? Видать, рука не рука, а мысль

Самородное золото (слиток).

Данилы-мастера при его сыновьях жить осталась. А может, и частица души. Та самая, что камню и не хватает. Ведь камень без души — камень и есть...

А как теперь-то с тем зверевским деревом, не зачахло?

Нет, живет. Не оскудела земля соками — поит, кормит. Омолаживает. И среди ветвей, морозом ядреным да ветрами-свежаками закаленных, растут на том дереве веточки толщиной с мизинец, да и того меньше. И ничего с ними не делается, не стынут. Стойкие, значит, характер-то у дерева один...

Живет, работает на Урале старейшее поселение. Когда-то служила в нем церковь. Теперь здесь деревенский клуб и городской музей. Почему городской, спросите? А потому, как в деревнях такого музея нет. Оробенный он, и судьба его от других отличие имеет. Мы в музее еще побываем. Лежит там под стеклом соцветие лучистых камней, густых, сумеречных, по цвету вроде каштаны напоминают. На этикетке написано:

«Друза морионов и полевых шпатов. Находка ученицы 3-го класса Зверевой Тани-маленькой. 1973'г.».

Таня-маленькая — внучка Ивана Зверева, который есть внук Данилы-мастера. Дом Зверевых стоит на Речной улице села Мурзинка, что в Свердловской области. Адрес известен, и как же тут в путь не отправиться.

От поселка Нейво-Шайтанского до Мур-зинки около двадцати километров.

Хозяина я дождался только к вечеру, он ездил в районную Петрокаменскую больницу, где работает дочь. А встретила меня хозяйка Мария Филипповна.

Он пришел в самый разгар Чаепития. Увидев за столом гостя, во взгляде любопытства не проявил. Сел в углу у окна и резким движением ладоней раздвоил бороду. Потом сказал:

— По каменному делу, значит.

Он не произнес эту фразу вопросительно. Был убежден, что иных дел к нему быть не может.

В первые минуты встречи я пытался рассмотреть его, но не успел — внимание прикойали руки. Удивительные руки. Худые, с длинными пальцами, они, казалось, излучали силу. Правая ладонь в двух местах прострелена, и пальцы на ней чуть согнуты. Руки находились в постоянном движении. Все, что брал ими, крепко сжимал и тотчас резко возвращал на место. Предметы, лежащие на столе, бесконечно перемещались.

Я хотел о чем-то спросить, но старик жестом остановил меня и снова вышел. Возвратился с камнем. Он осторожно нес его, словно оберегал от дуновения ветра бесценный сосуд тончайшего стекла.