Юный Натуралист 1983-04, страница 45

другие — с раздувшимися брюшками, суетливо выползали из улья и с трудом поднимались в воздух. Леня поймал пчелу-толстушку, надавил ей легонько на брюшко, и тут же на кончике толстушкиного хоботочка засверкала янтарная капелька.

— Вон он, ворованный мед-то,— сказал Леня, а воровку отпустил.— Не воруй больше, трудись честно.— Затем он закрыл дощечкой леток в улей и обсыпал мукой суетившихся на прилетной доске пчел. Их спинки побелели, будто покрылись инеем. Пчелам это не понравилось. И они начали взлетать.

— Ты иди следом за ними,— сказал Леня Генке.— Где они сядут, кричи мне. А я их еще обсыплю, чтоб приметнее были.

Одновременно поднялись три пчелы в белых шапочках. Наверно, мучные шапочки пчелам мешали, и они полетели тихо. Генка побежал за пчелами и скоро увидел, как они опустились на прилетную доску белого домика.

— Вот где воры живут! — закричал Генка. Но громко говорить через сетку ему было неудобно. Он откинул сетку с лица и вдруг замер, почувствовав жгучую боль под правой бровью, будто кто резко дернул за волосок, но не выдернул его, а продолжал тянуть, и оттого боль как бы расплывалась по всему надбровью.

— Давай жало вытащу,— сказал Леня.— Для пчелиного жала наша кожа как резина, вязкая больно...

Когда Леня извлек жало, боль в надбровье стала тише. А когда Генка смазал ужаленное место соком одуванчика, то боль вроде и совсем прошла.

Они вернулись к голубому улью.

— Здесь, наверное, нет матки, поэтому у

этой семьи и крадут мед. Сейчас проверим.

Дым от гнилушек подействовал на пчел в голубом улье как приказ: немедленно запастись кормом — наполнить зобики медом. Сытые пчелы всегда миролюбивее. Когда Леня снял крышку с улья, они спокойно сидели на сотах.

— Вот смотри,— говорил он Генке,— вверху рамки — белые крышечки. Под ннми в ячейках мед. А ниже, вот те, что полукругом расположены,— в них перга — пчелиный корм. А в самом низу, видишь, пористые такие крышечки — это расплод, пчелиная детва — будущие пчелы...— Вдруг он насторожился, замолк, просмотрел еще несколько рамок и с огорчением сказал: — Ячейки небрежно засеяны, много пропусков. Это работа трутовки.

— Какой трутовки?

— У каждой пчелиной семьи есть как бы своя королева, ну, хозяйка пчелиного рода, что ли. Ее маткой называют. Она мед не собирает, соты не строит, а откладывает яички. Из них вырастают пчелы. А в этом улье матка потерялась. И пчелы из обычной пчелы выкормили себе трутовку.

— Почему ты ее трутовкой называешь? Она тоже яички откладывает, значит, трудится.

— Из этих яичек только трутни рождаются, мед они не умеют собирать, их самих-то пчелы кормят. Если мы сейчас же не найдем трутовку, семья погибнет,— с тревогой сказал Леня.

Они поставили голубой улей на теленку и увезли его за пасеку, где пчелы не летали. Там расстелили на траве брезент, стряхнули пчел. Они сразу разлетелись. Только пчела с похожим на бочонок брюшком упала на брезент. Это и была трутовка.

Все лето Генка помогал Лене на пасеке.