Юный Натуралист 1983-07, страница 42

41

на ногах мелко трескалась вместе с кожей.) Хорошее было время! И вот тогда чья-то умная, внимательная рука подложила девятилетнему «естествоиспытателю» книжку под названием «Животные-герои».

Только теперь, имея уже седину, понимаешь, как важно вовремя бросить нужное зернышко в землю. За сорок следующих лет я, пожалуй, не прочел книги более нужной, чем эта. В книге все было просто, понятно и очень близко. Голуби, кошка, лошади, волки, лиса, воробьи, мыши, собаки, синицы — все знакомое и в то же время новое, необычное. Картинки в книжке тоже были особенные. Они помещались на листах сбоку. Их было много: чьи-то следы, оброненные перья, потухший костер, волчьи глаза, двумя огоньками глядящие из темноты, какой-то цветок, избушка, вереница гусей, коровий череп, капкан... До сих пор в памяти эти рисунки, и я могу называть их один за другим. Читая книгу, я испытывал странное чувство, как будто все, что было в ней нарисовано и написано, я видел сам на нашей речке, в леске, в чаплыгах, на дворе. Книга мне представлялась сокровищем, которое надо было класть под подушку. Я перечитывал ее в третий, четвертый раз. Помню даже запах ее, запах долго лежавшей желтой бумаги с пометками синим карандашом...

Позже по картинкам на широких полях я немедленно узнавал дорогие мне книги, разыскал и прочел все, что можно было найти. «Животные, которых я знал», «Из жизни гонимых», «Мустанг-иноходец», «Рольф в лесах», «Маленькие дикари». Я узнал, что писатель и художник всех этих книг — одно и то же лицо — Сетон-Томпсон. Я узнал также, что герои книг — волки Тито, Лобо и Бланка, голубь Арно, лиса Домино, кролик Джек, собака Чинк, индеец Часка — были известны и дороги не только мне одному.

Еще позже, уже опытным глазом перечитывая Сетона-Томпсона, я почувствовал огромные знания и любовь этого человека к природе, необычайную достоверность в каждом слове и в каждом рисунке. Теперь я стал интересоваться самим автором и понял: за книгами стоит яркая, интересная человеческая жизнь. Навел справки в библиотеке: нет ли чего-нибудь о Сетоне-Томпсо-не? Старушка библиотекарь сказала: «Минутку...» — и вернулась с небольшой книжкой. «Моя жизнь»,— прочел я на обложке... Все тот же стиль — узкий набор, а на широких полях рисунки: избушка, волчьи следы, бегущий лось, паровоз, утонувший в снегах, всадник на лошади среди прерий...

Книгу я прочел за ночь, последние листы переворачивал уже при утреннем свете. Эта вторая встреча с Сетоном-Томпсоном была серьезней, чем свидание в детстве. Я узнал: писатель родился и детство провел в Канаде, жил и работал в Нью-Йорке, но городом тяготился и уехал наконец в дикие, необжитые места Америки.

Важным для меня было открытие: человек прожил счастливую жизнь потому, что неустанно трудился и делал любимое дело. Книга открывала глаза также на то, что почувствовать «свое назначение» и потом ему следовать очень непросто. Жизнь — непрерывный экзамен, она не щадит отступивших и оступившихся. Но упорство, вера и мужество без награды не остаются...

Сорок лет назад мог ли я думать, что увижу дом Сетона-Томпсона, увижу стол, за которым писатель работал, увижу его картины, рисунки, источенный карандаш, выпавший из руки в 1940 году. Увижу дочь, его внуков. Мог ли я думать?

Но именно так случилось в 1972 году. Путешествуя по Америке, мы с другом разыскали в штате Нью-Мексико поселок с названием Ситон-Виладж («Деревня Ситона». Мы говорим Сетон, американцы — Ситон) и провели в доме дорогого мне человека весь день.

Дом Сетон-Томпсон построил сам, своими руками, на собственный вкус. В нем живут теперь его приемная дочь Ди Барбара и четверо внуков.

С волнением ходил я по этому дому, прикасаясь к вещам, некогда окружавшим писателя, листал его книги, рассматривал оригиналы таких знакомых, сделанных тушью на плотной бумаге рисунков. Мне показали нарядный убор из перьев, подаренный Сетону-Томпсону его друзьями индейцами, я видел место, где он сиживал за беседой с индейцами.

— А за этим столом он умер. Сидел работал. И вдруг уронил карандаш,— сказала Ди Барбара.

Внуки писателя, такие же ребятишки, как наши, внимательно слушали разговор. Им интересно было узнать: где-то далеко в Советском Союзе знают и любят их деда.

У нас действительно любят и знают замечательного писателя-натуралиста. Его книги многих людей с детства приобщили к миру природы, помогли понять, полюбить этот мир, а кое-кому помогли выбрать путь в жизни. И так происходило с несколькими поколениями людей. Книги замечательного писателя-природоведа, художника и ученого не стареют. Вот у меня подрастает внук, и я жду часа положить перед ним книгу, которая когда-то так меня взволновала. И так происходит во многих семьях.

У нас миллионными тиражами издано все лучшее, что написано Сетоном-Томпсоном. В этом номере «Юного натуралиста» вы прочтете три неизвестных у нас рассказа (два не публиковались совсем, один напечатан был очень давно, в 1923 году).

Вместе со всеми читателями журнала я радуюсь этой новой встрече с Сетоном-Томпсоном.

В. ПЕСКОВ