Юный Натуралист 1986-02, страница 45

иглинки. Из-подо мха, на котором дрожали, понурив головки, цветы, выплескивались острые огненные языки. Горько и терпко пахло молодой горячей смолью, дышать было трудно, пот заливал и без того слезящиеся^т пламени и дыма глаза.

Трое взрослых атаковали огонь, перебегая с места на место, бухали сапожищами по пружинным горящим кочкам. Огонь не отступал, выпрыгивал даже и там, где его только что загасили. Медленнее, чем раньше, но он все же продвигался к лесу...

— Ой, не могу я больше...— заплакала от обиды и бессилия Надя, обернувшись к вылезшему чуть ли не из самого пекла Кольке. Новая цветастая его рубашка курилась синим дымом и тлела, а джинсы беспощадные искры прожгли кое-где насквозь. Он к чему-то прислушался:

— Не бухают что-то сапогами наши-то...

А потом по-особому радостным и оттого, наверное, таким тонким голосом прямо-таки пропел:

— Нри-и-и-шли-и-и!..— и помчался сквозь жгучий клубящийся туман.

Когда появились лопаты и топоры, при

бежали еще какие-то люди,— быстрее пошла работа, и начали увядать и никнуть языки пламени, рваться его нити во мху. Наконец, последняя струйка пламени, извиваясь как красный червяк, затихла под песчаным холмиком.

...Еще одна забота нашлась у Коли и Нади. На краю обгоревшего мелколесника, у самой Волги, бился из рытвинки родничок, пепел и сажа засыпали его. Очистили они его," поправили дубовый желобок, а когда заблестел ключик чистым, словно глаз журавлиный, переливом, попробовали студеной воды, приладили алюминиевую кружку, чтобы каждый мог напиться. И первым гостем родничка стала серая бойкая трясогузка. Села она на отбеленный временем желобок, цвикнула, уронила клювик в синюю струйку и, запрокинув головку, выпила первую капельку.

...В серебряных от пепла сапогах размашисто шагал дед к берегу, рядом — бульдозеристы, Надин отец, чуть поодаль — Коля и Надя, и каждому из них хотелось петь.

Вл. ДОЛГОВ