Юный Натуралист 1987-05, страница 47

роздив на Короле речку, у брода выворачиваю к берегу, и конь с разбега вылетает в травяной простор. Вот тут-то чувствуешь его резвость! В реке вода, как путы, связывала его бег, не давала развить скорость. Здесь же, вырвавшись из нее, жеребец пускался в такой галоп, будто кто невидимый нахлестывал его жгучей плетью, и надо было, вцепившись в луку, суметь, постепенно натягивая повод, погасить скорость.

Однажды, напоив коня, я вылетел на нем из реки и вздумал похвастать перед ребятами, собравшимися у конюшни, своей лихостью. Король летел бешеным галопом, быстро приближаясь к ним. Мне все-таки стало страшновато от такой скачки, и я чуть потянул повод. Галоп стих, но, видимо, не настолько, чтобы быть безопасным для задуманной мною шалости. Поравнявшись с ребятами, я лихо дернул повод, во все горло заорал: «Тпру!» И тут же почувствовал, что лечу по воздуху и подо мной нет ни седла, ни коня. Помню удар о землю и в сантиметре от головы стук копыта, обдавшего мое ухо холодом. Помню искры в глазах и склоненные к моему лицу мягкие губы лошади. Помню испуганные крики ребят и ватную слабость в ногах, когда меня подняли. Озорство едва не обернулось бедой. Король, как оказалось, услышав мое «Тпру!», стал как вкопанный, я и вылетел из седла, а коня по инерции пронесло вперед на несколько шагов, чуть не стоивших мне жизни. Пережитый испуг был недолгим, и я еще не раз гонял Короля на водопой или на выгон.

...И сейчас помню многих колхозных лошадей той поры: каурого мерина Кобчика с розовой лысиной на лбу, резвого и напористого: саврасого Трезвона, сильного, но упрямого,— едешь на нем бывало, а он вдруг ни с того ни с сего станет и начнет кидать вверх свой крупный зад, тут хоть тяни его, хоть плачь и уговаривай — дальше не пойдет; бурую с красноватым отливом Шуньку, единственную из всех лошадей ходившую иноходью; ее дочь, резвую кобылку Астру, которую лет до пяти никто не мог объездить и запрячь; каштанового Позд-няка, послушного и доброго старика; выменянную у цыган серую в яблоках Майку, длинную, словно жердь, и такую костистую, что верхом на нее лучше не садись; небольшого Орлика, серого в темных мушках, и других саврасых, каурых, буланых, игреневых, соловых, караковых, вороных многочисленных колхозных лошадей, клички и повадки которых не остались в памяти. Но куда всем им было до Короля — лучшей лошади моего детства!

Вл. СТЕПАНОВ

СЕРЕБРИСТАЯ ЕЛЬ

Победа досталась нашему народу нелегко. Сколько страданий, скорби, печали выпало на долю нашего народа. Неимоверно трудно бы-