Юный Натуралист 1987-07, страница 46

45

Однако мы нет-нет да поглядывали с завистью на того, белого щенка. Хозяин важно сказал, что этот «щен» уедет «аж во Владивосток».

Мы бережно положили своего щенка в большую сумку, где лежало теплое одеяльце. На дворе стояла зима, а ехать нам было далеко, на окраину Москвы.

Хозяин дал свидетельство о происхождении собаки, заверенное в Обществе охотничьего собаководства, и написанную от руки памятку, как кормить и воспитывать щенка в первый год.

У выхода папаша-спаниель встал на задние лапы и, не в силах дотянуться до наших лиц, лизнул нам пальцы. Ему было, очевидно, все равно, что мы уносим его сынка. А может, он понимал, что тот попал в хорошие руки. Мамаша по-прежнему взвизгивала на кухне и царапала дверь.

Наш щенок попискивал в сумке. Мы застегнули на ней «молнию», но не наглухо, оставив отверстие для свежего воздуха.

Ну, такого-то малыша нести было просто. А мне почему-то вспомнилось, как мой друг вез, тоже через весь город, полюбившуюся ему бездомную дворнягу. Он спрятал ее под пальто — а она ведь была не маленькая,— и неприятности начались уже в метро. «Что это у вас?» — ткнул его в растопыренный бок контролер. «Ничего».— «А это что?...» Друг глянул — из-под полы торчал хвост. Так что же приятель? «Скажи дяде: гав!» — сказал он своей дворняге. «Вваф!» — гулко послышалось из-под пальто. Контролер отшатнулся, рассмеялся и... пропустил. Нарушил служебные правила. Очевидно, сам был собачник.

КЛИЧКИ

и

КОМАНДЫ

Щенка устроили для начала в углу за кроватью. Он стал жить в старой зимней шапке, вывернутой мехом внутрь. Все время беспокоился, выбирался из своего логова и ковылял по всей квартире.

Большие споры вызвал вопрос: как назвать щенка?

Что только не предлагали!

Насмотревшись мультфильмов, жена и сын перебирали всевозможных Тимофеев, Леопольдов, Варфоломеев. Я кричал: это кошачьи имена!.. И заявил протест против женских имен вроде Птюхи или Чули... Жена предложила, как ей казалось, красивейшее имя — Лапоток. «Уж лучше—Лапоть!» — усмехнулся сын. Имя надо было выбирать звучное, чтобы легко подзывать собаку на прогулке. Со двора тем временем доносилось: «Сыно-о-ок!

Сыно-о-ок!» Не подумайте, что мать искала сына. Это была кличка собаки, что вызывало всякие недоразумения.

Громогласно пробуя на слух различные клички, мы кричали щенку:

— Том!.. Вулкан!.. Лорд!.. Джек!..

Он смотрел на нас и вилял огрызком хвоста, не трогаясь с места.

Зато за окном во дворе оглядывались другие разномастные псы, неплохо знавшие свои имена. В нашем большом доме жило много собак.

Отчаявшись, мы обратились к прежнему хозяину и узнали, что дед щенка имел кличку Дик.

Коротко и выразительно! Да и щенок на «Дика» откликнулся тут же. Подбежал и заюлил у ног. А может, ему надоело жить безымянным.

Правда, потом один кинолог сказал, что кличку Дик обычно дают лишь крупным псам: овчаркам, боксерам, сенбернарам. Но мы уже привыкли к «Дику», да и он сам был крупным представителем своей малорослой породы. Это стало заметно, особенно когда он вырос, и в холке, и по грудной клетке, и по размеру головы он выделялся среди других спаниелей. Потом-то мы узнали, что крупный рост для спаниелей скорее недостаток, чем достоинство, но тем не менее никогда не жалели о своем выборе.

Никаким охотничьим хитростям его не обучали. Признаемся, к своему стыду, мы его вообще ничему не учили, и в зрелом возрасте он знал лишь несколько необходимых команд: «Ко мне!», «Сидеть!», «Место!», «Ищи!», «Гулять!»... и совсем ненужные: «Кто там?» (он оглушительно лаял, бросаясь к двери), «Голос!» (подчас даже ухом не вел), «Где тапочки, где?» (приносил)...

Команду «Дай» он не любил всей душой, даже морщился от досады или делал вид, что не слышит. И все-таки слушался, если добавить металла в голосе. Ему больше нравилась команда «Возьми» или просто: «На». Все любят подарки.

Самое любимое слово для любой домашней собаки —«Гулять». Что тут начинается! Вертится юлой, прыгает, заглядывает в глаза и даже, суетясь, тащит в зубах поводок, чему его никогда не учили.

Дик самостоятельно выяснил для себя все слова, близкие по значению к его любимому «гулять». Когда мы между собой говорили: «пойдем», «пошли», «пройдемся», «сходим», «пробежимся»,— Дик тут же исчезал из комнаты, и из коридора доносились звенящие звуки поводка...

Однажды он спал, а из телевизора раздалось сказанное героем фильма громкое: «Айда». Дик чутко открыл глаза и приподнял ухо, пытливо вглядываясь в нас. Затем выбрал самого доброго человека — хозяйку, подошел, положил ей лапу на колени, а другой принялся скрести ей руку: айда, мол, команда была, я ж