Юный Натуралист 1988-07, страница 46

природе своей ужасно любопытны. Поэтому Грей встал и, слегка качаясь, так как был еще маленький, начал осмотр того, подле чего сидел. Камера заработала снова. Когда Грей наконец дошел взглядом до головы оленя, то был слегка удивлен. Однако любопытство волчонка на этом не кончилось. Грей с весьма важным видом до конца обследовал «объект». Все мы едва сдерживали смех, чтобы не вспугнуть животных.

Баян как стоял в самом начале, так и продолжал стоять, ни на что не реагируя. А Грей... Он закончил исследование соседа, сел на прежнее место и так осуждающе посмотрел на нас, словно хотел выразить взглядом, что его возможности как актера мы явно недооценили.

Впоследствии Грей, постепенно превращаясь в красавца волка, еще не однажды удивит нас всех новым, неожиданным и совершенно непредвиденным поведением.

О. МАТЛАХОВА

ДОБРОТА

Рядом с пляжем — пирс. К нему причаливают белоснежные, как чайки, катера. Его просоленные доски скрипят под ногами.

Здесь заманчивая свежесть моря. С утра до вечера шумят очереди желающих на часок-другой покинуть наскучивший берег, уйти на белом катере в синий простор.

Девочка лет пяти, свесив ноги, сидит на краю пирса, смотрит на воду. Танцуют по волнам змейки солнечных бликов. Камни, поросшие зелеными и бурыми водорослями, песок, россыпи гальки хорошо просматриваются на дне.

Папа, пристроившись на корточках рядом с дочкой, готовит рыболовные снасти.

— Ой! Ракушка! — Девочка чуть не соскальзывает в море.— Папочка, достань ее мне. Пожалуйста.

До раковины метра четыре. А глаза у дочки зеленые, умоляющие.

Папа раздевается, машет руками, запасается воздухом, ныряет резко и сильно. Через минуту, фыркая и отплевываясь, выскакивает на поверхность:

— Не достал!

И сразу, не раздумывая, погружается снова. На этот раз он возвращается, держа в высоко поднятой руке влажную раковину рапаны.

На воздухе под палящим солнцем улитка прячется в раковину, которая не кажется уже такой яркой, удивительной, как сквозь воду,— она тускнеет, а улитка в ней съеживается.

— Так вот она какая,— девочка задумчиво берет ее из папиных рук.— Беспомощная...

Дует ветер, становится зябко, неуютно.