Юный Натуралист 1988-09, страница 44

44

— Сам видкшь, Петя, белочки переправляются на наш берег.

— Они что, к нам в гости плывут?

— Это, Петя, мудрее, чем твои шутки. Идет сезонная миграция зверей. Они движутся туда, где больше корма.

— Я должен увековечить это событие,— засуетился Петя.

— Отставить фотосъемку,— нахмурился Кузьмич.— Для нас с тобой это забава, а для зверья — жизнь. Нам из палатки выходить нельзя — вмиг расстроится вся переправа.

А белки с противоположного берега одна за другой продолжали пускаться вплавь. Высунув из воды мордочки и бережно задрав вверх, словно флажок, кисточку хвоста, они плыли, строго соблюдая интервал. Течение реки сносило, растягивало строй, но зверьки не сдавались — бесстрашно плыли и плыли. Добравшись до берега, они взбирались на шаткий топлячок, под которым хлюпала вода. И тут же в прыжке исчезали в лохматой листве березы.

— Неповторимая картина! Сколько путешествовал, а такое вижу впервые,— восхищался Кузьмич.— Вы только вглядитесь, какой строгий у них порядок.

Переправа продолжалась. Шустрые зверьки плыли вперед, все так же соблюдая дистанцию. Вот и последняя белка, салютуя хвостиком, добралась до берега, хлюпнула вода под топ-лячком, и река опустела.

В. ОРЛОВ

ВОРИШКА

Старые люди говорят, будто грибы боятся человеческого взгляда. Мол, если на гриб посмотреть, он и расти перестанет. Очень мне хотелось проверить это, да никак не удавалось.

Наконец повезло. Пришел черед ухаживать за сосенками в культурах — осветлять их. Работа простая — маши себе топориком. Руби под корень лиственную мелочь. В лесу осину с березой не сажают. Сами растут и довольно быстро. Перерастают и затеняют невысокие сосенки.

А сосны любят солнце. В тени начинают чахнуть. Даже могут совсем погибнуть. Вот я и ходил махал топориком. Освобождал сосенки от березового плена. У срубленных берез обламывал ветви и делал из них веники. Обломанные березки стаскивал в кучи. За долгий летний день так устал, что рукой шевельнуть не мог. Но про задумку свою не забыл.

Долго ходил по делянке, искал. Грибов много, да все большие. Все же нашел! Хороший такой красноголовик — подосиновик. Маленький и крепкий.

Сел я рядышком, уставился на него и смотрю. Полчаса, наверное, смотрел, если не больше.

«Хватит»,— думаю. Только как же определить: подрастет гриб или испугается?

Придумал!

Срезал ивовый прут, очистил от коры. На белом стволике по спичечному коробку наметил деления. Воткнул его рядом с подосиновиком.

На следующий день прихожу и сразу к нему. Линейка на месте, а гриба нет. Только ямка в том месте, где рос.

«Ну и дела,— думаю.— Вот как я его напугал. Не только расти перестал, но и совсем спрятался!»

Сдаваться я не стал. Другой гриб нашел. Как раз шириной со спичечный коробок. Прут воткнул рядом и пошел работать.

Вечером проверил: гриб на месте и вроде не подрос. «Ладно! — думаю.— Утро вечера мудренее».

Утром прихожу — опять нет гриба. Линейка на месте, а его след простыл. Другие грибы рядом стоят нетронутые.

«Какой-то странный грибник,— думаю,— ходит. Самый настоящий воришка».

Но я упорный. Новый гриб нашел. Масленок. Махонький. Как раз на толщину коробка. Снова рядом воткнул прут.

Два дня не был я на делянке. Косил сено для лошади. На третий день чуть свет бегом в лес. Прутик на делянке далеко видно. Высокий, белый торчит над травой.

Вдруг возле него словно кто платочком рыжим взмахнул.

Подбегаю, а там белка и в зубах у нее мой масленок. И главное, крупный, шляпка как раз с белкину голову.

Определить, на сколько гриб вырос, я не успел. Утащила его белка.

Но самое главное я все же успел заметить. Гриб-то подрос! Так что не боятся грибы человеческого взгляда. Растут как ни в чем не бывало.

В. МОРОЗОВ

ГРИФ

Раз осенью в выходной день молодые рабочие совхоза поехали в горы на охоту. Далеко забрались и дичи добыли достаточно. Собирались уже поворачивать к дому, когда заметили у вершины одной горы корявое фисташковое деревце, сплошь загроможденное хворостом. Подъехали посмотреть. Это было гнездо грифа, и лежал в нем птенец ростом с доброго индюка. В пуху, с почти голой головой и лишь кое-где пробивающимися перьями, птенец казалсй беспомощным.

Мало кто мог предположить тогда, что придется встретиться с повзрослевшей птицей прй других обстоятельствах.

Шло время. Окрепли у грифенка крылья, стал взлетать понемногу, а там уже и ввысь начал подниматься кругами, превращаясь в