17

Эта птица соткана из парадоксов. Доселе непостижимы истоки ее поразительных способностей и фантастической жизнестойкости. Само существование вороны бросает вызов человеческому интеллекту. Воистину необъятное поприще предоставляет она заинтересованным исследователям. Неисчерпаема и ее литературная популярность — это веками не увядающий персонаж сказок и басен. Не сотвори господь Бог прежде ворону — кому бы он потом послал кусочек сыра?

Между тем в обыденной жизни отношения ворон с людьми строятся скорее на конфликтах, чем на контактах. Нередко доходит дело и до настоящей войны, но лишь утихает «гром канонады» и рассеивается «пороховой дым», наступающая сторона опять остается недовольной результатами кампании. А все потому, что вороны обладают мгновенной реакцией, стремительно маневрируют, точно оценивают дальнобойность «огневых средств» противника, располагают отлаженной системой разведки, наблюдения и оповещения. Накоплен солидный опыт, свидетельствующий о крайне низкой уязвимости этого пернатого неприятеля.

Но зачем мы воюем с воронами? Что порождает неприязнь к этим птицам? На первый взгляд здесь все ясно. Во-первых, они склонны к хищничеству и особое пристрастие питают к яйцам и птенцам других видов птиц, часто опекаемых людьми за их сладкозвучное пение, привлекательную внешность, а то и за гастрономические достоинства. Сами же вороны не могут, естественно, возместить ни того, ни другого, ни третьего. Во-вторых, вороны, обожающие проводить время у мусорных ящиков и на свалках, давно стали символом антисанитарии, что, конечно же, не способствует росту симпатий. Главное же, пожалуй, в том, что численность вороньего племени растет с пугающей ско-

3 «Юный натуралист» № 5

НАШИ СОСЕДИ

ВОРОНА

ростью, в то время как всех прочих птиц вокруг становится все меньше и меньше. Это вызывает обоснованное беспокойство, а часто и бурное негодование граждан, полагающих, что первое и есть причина второго.

Но разумно ли столь категорично судить о птицах, составляющих одну из главных загадок в мире пернатых? Не слишком ли упрощенно понимаем мы подчас экологическое устройство современного мира, где главным действующим лицом давненько уже выступают отнюдь не вороны, а люди? За время своего господства на планете мы хорошо научились списывать собственные грехи на всевозможных пернатых и мохнатых наших соседей. А поэтому, глядя на вороньи полчища, осаждающие ныне города и веси, мы должны отдавать себе отчет в том, что первоосновой вороньей напасти стала разрушительная стихия человеческой деятельное ги.

Вороньего джинна выпустили из экологической бутылки мусорные свалки, с жадностью матеро! о хищника пожирающие пространства вокруг городов. Всю зиму напролет вороны находят здесь богатый стол, отправляясь ночевать в центральные город

ские кварталы, где всегда заметно теплее, чем в пригороде. В одной лишь Москве к середине зимы собирается до полутора миллионов этих птиц. Подмосковные свалки стали настоящей лабораторией, где всю зиму синтезируется мощный заряд демографического взрыва, осколки которого, на беду мелким пичугам, разлетаются по весне не только по ближайшим перелескам, но и по областям к северу от столицы. А коль нет поблизости аппетитных свалок, можно перезимовать и в городе — открытых, переполненных мусором контейнеров тут предостаточно.

Можно ли осуждать ворон за то, что они так здорово используют нашу бесхозяйственность? Кстати, во многих странах Западной Европы, где пищевые отходы на свалки давно не вывозят, а выделенные для их сбора контейнеры традиционно закрывают, воронья проблема стоит в несколько неожиданном для нас ракурсе. Там уже всерьез обсуждаются вопросы охраны ворон.

Что же до хищничества ворон, то и здесь далеко не все просто. Репутация ворон здесь утвердилась настолько, что охотникам за истребление серых разбойниц в охотничьих угодьях выдают вознаграждение — два снаряженных патрона за пару вороньих лап. Но вот парадокс: во многих городах уток в последние годы становится все больше и больше, вопреки тому, что живущие с ними рядом вороны в числе отнюдь не уменьшаются. Поучительный пример такого благополучного соседства можно наблюдать в столице. Ну как тут верить охотничьим рассказам? Если уж сплоченная армия московских ворон не задавила рост утиного населения, что же говорить о диких воронах, число которых в десятки раз меньше, чем в столице.

В. ИВАНИЦКИЙ,

кандидат биологических наук