Костёр 1964-03, страница 41в книжку просто так. Когда читают, зрачки еле заметно бегают вправо и влево. Я подождал еще немножко и спросил: — Что же мне делать, Пал Палыч? Пал Палыч оторвался от книжки. — Не знаю, Квасницкий. Сам нашкодил, сам и думай. Я тебе ничего посоветовать не могу. Никто еще не обижал меня так, как Пал Палыч. У меня закололо в носу и противно задрожали губы. Я отвернулся от Пал Палы-ча, чтобы он не видел моих слез. Пал Палыч с шумом отодвинул табуретку и поднялся. — Ты, Квасницкий, слез не разводи, нечего, — сказал он. — Мужчина все-таки... Выждал минутку, и потом подошел ко мне и крепко взял за плечи. — Вот что, Коля, иди к Лене Курину и все ему расскажи... — Мне к Леньке идти нечего, — сквозь слезы сказал я. — Мне вообще идти некуда. — Глупости, — сказал Пал Палыч. — Леня за тебя пострадал, пускай он тебя и судит. Иди, иди. Он парень хороший. Договоритесь до чего-нибудь... Я вышел за дверь еще больше подавленный и пришибленный своим горем. Нет, к Леньке Курину я не пойду. Ни за что! ПИСЬМО ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ Слово «соревнование» я услышал и запомнил давно, когда еще только пошел в первый класс. В поселке на углу Большой и Малой Садовой висел на столбе репродуктор. Утром он кричал мне издали уверенным, чуточку хриплым после сна голосом: — Доброе утро! Я отвечал: — Доброе утро! Я уже встал. Я иду в школу! Если в эту пору на улице никого не было, я кричал громко, если кто-нибудь шел рядом, отвечал ему вполголоса. Настоящий друг услышит даже самый далекий и тихий шепот. Репродуктор рассказывал мне по дороге новости. О том, как работают углекопы, как валят деревья лесорубы и соревнуются сталевары. Видимо, слово «соревнование» было самое главное и самое важное в жизни человека. С ним начиналось утро и заканчивался большой хлопотливый день. Люди узнавали, что они сделали за этот день, и только тогда говорили друг другу — «спокойной ночи!» Я спрашивал свою маму, почему все соревнуются и только мы, мальчишки, стоим в стороне и чего-то ждем. Мама улыбнулась: — Учись на пятерки и можешь считать, что ты соревнуешься. И все-таки один раз я соревновался совсем по-настоящему, как взрослые. У папы был день рождения, и мы пригласили много гостей. Мама затеяла шанежки с картошкой. Она поставила на пол две кастрюли, выволокла из закутка мешок с картошкой и сказала: — А ну, давай соревноваться, кто быстрей! И тут у нас пошло! Картофелины одна за другой летели в кастрюлю. Даже носа некогда вытереть. Шмыгнешь — и снова за дело. Я порезал палец, но работу не бросил. Пока будешь возиться с бинтами и зеленкой, упустишь все на свете. Я закончил дело первым. Мама посмотрела на полную с горкой кастрюлю и с завистью сказала: — Признаю. Ты победил. Только очистки у тебя очень толстые. Если будем так соревноваться, картошки до весны не хватит. Но так или иначе, я чувствовал себя победителем без скидки. Я не мог знать и предвидеть всего, потому что соревновался первый раз в жизни. Теперь слово «соревнование» снова вошло в мою жизнь. Мы будем соревноваться с седь-мым-б по-боевому, по-мужски, а это, как хотите, совсем не шутка и не пустяк. К месту боя нас привел прораб Афанасьев. Он растолковал, где работать, какой раствор брать в первую очередь и попутно извинился за прошлые дела. Старшиной у нас по-прежнему остался Ваня, а Пал Палыч сказал, что он тоже ученик и будет работать вместе со всеми. Из-за этого завязался целый спор. Ребята из седьмо-го-б тащили Пал Палыча к себе, а мы не отдавали, потому что Пал Палыч наш. Спор, который мог в любую минуту дойти до драки, прекратил сам Пал Палыч. Он сказал, что болеет одинаково за всех и поэтому один день будет работать у нас, а другой — у них, 37 |