Костёр 1964-09, страница 47
Друзья мои, читатели! По подсчетам юных математиков из гор. Голово-ломска за 27 лет моей беспорочной службы в «Костре» я вдохнул 27634 килограмма архивной пыли, а выдохнул обратно только не многим более 27 с половиною тонн. Но если архивариус знает, что труды его не пропадают даром, что его открытия приносят радость читателям, архивная пыль не вредит архивариусову здоровью. Но, увы, на 99 веселых архивариусов обязательно приходится 1 печальный... До сих пор мне не случалось встретиться с моим печальным коллегой. Такая встреча произошла только недавно. Я прогуливался на своем архивном автомобиле по страницам подготовленного в печать номера «Костра», как вдруг резкий гудок встречной машины заставил меня затормозить. «Милости прошу в мой уголок», — сказал я. «Мгм», — сказал Печальный Архивариус. «Отчего вы так печальны?» — спросил я. «Гмг», — сказал Печальный Архивариус. Так, слово за слово, мой коллега рассказал мне все. Оказывается, его специальность — старые классные журналы и ученические дневники. Дурные отметки, замечания, приглашения родителей в школу... — Что делать с тяжким грузом, накопленным за годы работы? Может быть, вы уделите мне половину своего уголка в «Костре»? — робко спросил у меня печальный собрат.— Пусть будет «Пол-уголка Веселого Архивариуса» и «Пол-уголка Печального Архивариуса». — Нет, нет, — воскликнул я, рискуя показаться негостеприимным. — Все ваши сведения — замечательный материал для... И я показал ему дорогу на последнюю страницу жугнвпа. СКРОМНОСТЬ УЧЕНОГО Знаменитый французский ученый XVI века Дюваль никогда не искал ни славы, ни богатства, ни власти. Поэтому он не очень обрадовался, когда король Франциск I приблизил его ко двору и даже назначил хранителем собственной Королевской библиотеки. С этих пор все невежды-придворные стали приставать к Дювалю с вопросами, один глупее другого. Поначалу ученый старался, как мог. удовлетворить каждого, но однажды, когда ему задали особенно нелепый вопрос, он просто ответил: — Я не знаю. — Однако король, — ехидно заметил один из придворных, — платит вам такие большие деньги совсем не за то, чтобы вы, господин Дюваль, говорили: «Я не знаю». — Видите ли, — скромно отвечал ученый, — король платит мне деньги только за то, что я знаю. Если бы король стал платить мне за то, что я не знаю, то, боюсь, скоро бы иссякли все сокровища королевства. ВСТРЕЧА ЗА ОБЕДОМ Мало кто из именитых гостей, съехавшихся в этот осенний день 1497 года на торжественный обед к лондонскому лорд-мэру, обратил внимание на двух скромно одетых и ничем внешне не примечательных молодых людей. Да и те, поглощенные оживленною беседой, не ждали и не искали ничьего благосклонного внимания. На чистейшем латинском языке (по обычаю ученых того времени) они сначала горячо восхищались античной литературой, цитируя на память длинные отрывки из древних писателей; потом спорили по вопросам воспитания, едко высмеивая средневековых педагогов; потом горячо сходились в вопросе о необходимости предоставления равноправия женщинам; потом зло шутили о нравах некоторых знаменитых церковников; потом живо и заинтересованно обсуждали сложнейшие философские категории. Не будучи знаком со своим собеседником, каждый из молодых людей был в восторге от остроумия и находчивости, от глубины познаний и смелости воззрений другого. Наконец один из них не выдержал и воскликнул: — Ты или Мор, или никто! На что другой тотчас же ответил: — Ты или Эразм, или дьявол! Так в шумной и блестящей толпе нашли и угадали друг друга два знаменитых ученых и писателя Возрождения — Томас Мор и Эразм Роттердамский, которые скоро сделались друзьями на всю жизнь. Рисунки В. Галъбы В •т »т# мысль Великие умы сходятся. Вольтер /(го говорит дурное про Эразма, тот либо монах, либо осел. Испанская поговорка. нссгсго-^ q.ct'c&sot б 'Костер» № 9 |
