Костёр 1966-12, страница 30

— Он! — У Адриана перехватило дыхание. — Ту-ут...

Митря погасил спичку и в один момент

взлетел на верхнюю полку. Разворошил все, что там было. На пол посыпалась картонная бутафория. Еще несколько секунд — и Митря уже спускал картину вниз.

— Держите! Тяжелая.

— Пошли к свету.

Один за другим они выскочили из реквизиторской и кинулись к окошку, освещавшему коридор.

И вот у окна, в верхнем коридоре, на них снова взглянул рембрандтовский старик. Но что это, почему он в такой странной раме? Ее золотым узором было не что иное, как грубо покрытая бронзой веревка, приклеенная к деревянным, тоже замазанным золотом, доскам.

А сама картина! Портрет старика был кое-как написан на фанерном листе, втиснутом в эту раму. Да это тот самый «Старик со свечой», как и на репродукции из журнала, как и на той копии, что отыскалась у Сожича, но только нарисованный так, что его только издали можно было принять за старинную картину. Даже Митря, взглянув на картину, сразу же догадался о постигшей их неудаче.

— Не она? Да? — хрипло выдавил он.— Что ли, опять копия?

— Ну и дела... — просипел Леня.

Адриан молчал. Он был так убит случившимся, что лишился слов.

Митря досадливо махнул рукой.

— А еще называется — художник!

— Ну и что из того, что художник? — вспылил Адриан. — Ты сам кричал, что дед Мар-сельезин в театре картину прячет.

— А кому я поверил? «Видел, — говорит,—-точно — она!..» Пошли-ка, сунем назад, да айда домой... Тоже мне пинкертонщики.

— Погодите...

Леня сильно потянул носом. Раз, еще раз...

— Дымом пахнет, а?!

— Верно... — согласился Митря.

— Откуда бы это?

— Здорово тянет...

Митря подбежал к двери на лестницу. Распахнул... Дым шел оттуда.

— Горит чегой-го! — крикнул он и исчез за дверями.

Адриан и Леня кинулись за ним на лестницу. Чувствуя удушливый запах, стали спускаться в коридорчик, сошли на несколько ступенек вниз и вздрогнули. В коридорчике горела прислоненная к стене декорация. Рыжие язычки пламени бежали вверх по разодранному полотну, которое слабо потрескивало. Кое-где, там, где огонь уже успел сделать

свое дело, холст тлел, как уголь. Едкий дым горящих красок наполнял коридор.

— Назад!.. С той стороны, наверное, есть лестница... — крикнул Леня и кинулся наверх. Не успел Адриан еще и сообразить, что делать, как Митря пропал за пеленой дыма.

— Митря, куда ты, Митря?!—отчаянно прокричал Адриан, но Митря, наверно, и не слушал.

Что было делать? Адриан заметался по коридору. Можно было разбить стекло в окне и через него выбраться на театральный двор.

И тут он вдруг ясно вспомнил надпись: «Разбей стекло и нажми кнопку». Где-то здесь он видел пожарный сигнал. Адриан бросился в соседнее помещение. Сигнал был здесь, на сцене. «В случае пожара разбей стекло...» Нечего раздумывать, будь что будет... Сигнал был высоко. Адриан ударил кулаком по стеклу, но стекло не разбилось. Тогда он кинулся искать, на что бы можно встать. Рядом в комнате — дым туда уже доходил — Адриан увидел табуретку. Он схватил ее, подтащил к пожарному сигналу и с размаха ударил табуреткой по стеклу. Осколки посыпались на пол. Адриан взобрался на табуретку и сильно нажал кнопку. Наверно, сигнал его уже давно был принят пожарными, а он все жал и жал на черную кнопку. И тут он услышал Митрин крик:

— Эй, черти, куда вы посмывались? Сюда, помогите!..

Значит, Митря ке ушел! Адриан снова побежал по коридору. Из шелей двери снизу валил дым. Адриан распахнул ее и увидел Мит-рю с большим огнетушителем в руках. Из нижней части огнетушителя струей била пена. Напрягая силы, Митря старался _гдержать огнетушитель так высоко, чтобы струя попадала на горящую декорацию, которая шипела, затухая в тех местах, где пена достигала огня.

— Помогай, загасим!..

Плача от дыма, Адриан приблизился к Митре. Теперь вместе им было легче поднять огнетушитель. Струя пены настигла пламя, которое рвалось к потолку.

— Выше, выше!.. — требовал Митря.

Огонь стал спадать на глазах. Зато дым

был таким нестерпимым, что мальчики начинали задыхаться.

— Еще, еще малость!.. Держи!.. Сейчас. Дотухает уже.

Пламя было сбито. В коридоре сделалось снова темно. Только через раскрытую дверь сквозь синеву дыма проникал дневной свет.

— Все! Сыплем отсюда!

Они бросили огнетушитель и кинулись к

26