Костёр 1967-04, страница 29

I I

I

Сегодня мы продолжаем изучать пустыню, самую настоящую пустыню. Красный каньон, откуда член-корреспондент Клуба Николай Иванович Сладкое продолжает присылать донесения, находится поблизости от Балхаша.

Щебнистая пустыня вокруг, похожая на гигантский, позеленевший от времени медный щит. Медь — это щебень, побуревший от солнечного загара. Зелень на меди — жидкая щетинка сизой полыни. Темные пятна, похожие на озера, — тени от облаков.

На краю пустыни — горы, как старые медные купола, с позеленевшими боками.

Между пустыней и горами треснула и разверзлась земля, открыв взору глубокий красный каньон. Смотришь вниз — кружится голова. Глубоко-глубоко по самому дну плавные извивы ручья. В нем давно нет воды: дно сухое, как дорога, засыпано гравием и песком.

Идем по сухому дну, и щебень скрипит под ногами. Справа и слева — красные стены. А над ними — высоко-высоко!— узкая лента неба. Неба, раскаленного добела. В небе — черная точка — гриф.

Ущелье до краев налито зноем. От красных стен пышет зноем, жаром. Все время то тут, то там что-то сыплется и шуршит. Это лопаются от солнца камни и трескаются глыбы глины. И тишина от этих шорохов неспокойная и настороженная. Все время кажется, что кто-то крадется или ползет...

Никак не отделаться от ощущения, что ты не просто в природном каньоне, а в покинутом и забытом городе древних. Вот крепостная стена: видны ниши-бойницы. Вот просто стены домов: окна, двери, ступени. Замки с готическими пирамидками, башенками, шпилями. Защитные валы и рвы, разведенные мосты, воздетые в небо.

— Могу подтвердить, — перебил оратора Паганель, — это зрелище природных крепостных сооружений поистине прекрасно. Я как бы перенесся в средневековье и только разум заставлял меня вернуться к действительности.

Все странно и непонятно: слепая природа вдруг создает красоту... для глаз. Вода и ветер— вечные зодчие земли! — творят нерукотворно...

Кто-то невидимый следит за тобой: смотрит в спину. То тут, то там выглядывает из бойниц и окошек. Прячется за выступами и в развалинах, а мо

жет, это блики солнца играют? Кто-то шепчется в нишах и гротах — или это ветер шумит? Белые тропинки пересекли красные осыпи: кто-то ведь ходит по ним?..

И не хочется говорить громко, и все время хочется обернуться.

Сейчас можно не оборачиваться, сейчас некого тут бояться. Раз пересохла вода — значит, все живое ушло в горы. По белым тропинкам ушли горные козлы — теки. За ними ушли волки. Ушел и леопард, проживший в предгорье всю зиму. Что он был тут, видно по рогам тека: в-о-о-он валяются у того камня...

В тени кустика притаилась стрела — змея. Она дразнится язычком и ласково поворачивает изящной головкой с большими и круглыми глазами птицы. Страшные истории рассказывают казахи про эту змею. Будто прыгает она и пронзает человека, как стрела. Змея и впрямь на стрелу похожа: она тонка и стройна, движения ее стремительны и грациозны. Но опасна она только для ящериц, человеку она не причиняет вреда.

4 «Костер» № 4

25