Костёр 1967-04, страница 37

— Товарищ Ленин, вы можете вернуться в Москву поездом. Здесь они ходят два раза в сутки — ранним утром и в пять вечера. До вечернего еще час времени. На нем и уедете!

— Идея недурна, что и говорить!—Ленин усмехнулся. — Но, увы, она неисполнима; Пока мы доберемся до станции, поезд успеет побывать в Москве и вернуться обратно. Ведь тут верст восемнадцать, а то и все двадцать...

— Да, пожалуй! Все двадцать! — подтвердил Ян Янович.

— Вот видите! Нам и к семи не добраться до станции пешим ходом, а вы говорите о пятичасовом...

— Попробуем по-другому! — сказал Ян Янович.

Ленин поглядел на него не без удивления:

— Вы, товарищ, говорите так, будто у вас в запасе имеется какое-то чудо!

— Кто знает, может быть, и имеется! — улыбнулся вдруг Ян Янович и посмотрел на широкие ворота в заборе, окружавшем конюшни.

Точно повинуясь его неслышной команде, ворота раскрылись. Широкоплечий, чернобородый человек, похожий на цыгана, в тулупе с кушаком, вывел под уздцы коня в санной упряжке.

Конь был рослый, статный, с крутой, лебединой шеей, во лбу белая отметина в виде звезды, ноги — струнками. Он переступал ими, точно играя, но в каждом движении чувствовалась стремительная упругая сила. Под стать ему были и саночки — небольшие, легкие, на высоких и тонких полозьях, с медвежьей полостью на сиденье.

— Какой красавчик! — восхищенно сказал Владимир Ильич, не сводя взгляда с коня.— Изумительный красавчик! Точно из сказки!

— Вот этот красавчик и доставит вас на станцию! — сказал Ян Янович. — А повезет Кондрат Савельевич, очень опытный человек. Можете ему довериться!

Чернобородый Кондрат Савельевич двумя руками снял шапку.

— Что вы, что вы! — воскликнул Владимир Ильич. — Зачем это! Наденьте немедленно. Ведь сейчас не лето!

Кондрат Савельевич надел шапку, влез на облучок. Ленин посмотрел на часы, покачал головой.

— До поезда осталось сорок пять минут! И вы считаете, что можно успеть?

— Дело проверенное, — ответил Ян Янович. — Садитесь, Владимир Ильич, не теряйте времени.

Тут же быстро порешили, что шофер тоже поедет в Москву, вернется на грузовике и от

буксирует машину в кремлевский гараж. Уселись в саночки, укрылись до пояса медвежьей шкурой. Кондрат Савельевич сделал рукою ка-кой-то знак, санки мягко тронулись.

— Счастливого пути! — кричали им вслед.

Тонко позвякивали полозья, в лицо летела снежная пыль. А конь, точно дорвавшись до своего любимого занятия, все убыстрял бег.

Промчались мимо избушки лесника. Он колол дрова у порога. Владимир Ильич только успел махнуть ему рукавицей, и уже далеко позади осталась избушка, быстрее побежали по сторонам дороги разлапистые белые ели, высоченные заледеневшие сосны. Кондрат Савельевич оборачивался иногда к своим седокам, кричал:

— Лицо закрывайте! Заморозитесь!.. Крепче держитесь — поворот!

Окончилась лесная дорога, стало светлее, просторнее. Вместо елей и сосен побежали мимо телеграфные столбы, редкие домики, осевшие в снежных полях. Засвистел в ушах ветер. Казалось иногда, что санки отделяются от дороги и летят по воздуху.

Вдалеке завиднелись дымки, возникло маленькое, точно из игрушечных кубиков, здание вокзала, поднялась кирпичная водокачка. Все ближе и крупнее делаются они, все звонче поют полозья.

И вот полосатый шлагбаум перегораживает дорогу, стальное сплетение рельс за ним, будочка с красным фонарем.

Приехали!

Владимир Ильич откинул меховую полость, достал часы:

— Подумать только, еще целых двенадцать минут до поезда... Если он не опоздает, то, пожалуй, и в самом деле поспею к шести... Вот это быстрота! В жизни такого не испытывал.

Кондрат Савельевич широко улыбался. Его окладистая черная борода заиндевела и казалась совсем седой. Придерживая коня, он стал медленно водить его по дорожке возле платформы.

— Наш орловский рысак. Чистейших кровей. В мире нету лучшей породы, — говорил он густым окающим басом, —Один такой уцелел со всей графской конюшни... И саночки графские пригодились. Он их за семью морями заказывал, в тридесятом государстве...

Шофер пошел на вокзал разузнать о поезде, а Ленин, шагая рядом с Кондратом Савельевичем, оживленно рассказывал:

— В молодости приходилось немало ездить на лошадях. Точнее сказать, немало меня возили. Ведь я еще помню ямщиков, тройки с бубенчиками, постоялые дворы. От нашего

5 «Костер» № 4

33