Костёр 1967-04, страница 38

Симбирска до железной дороги было сто верст... А когда возвращался из ссылки, то пришлось триста верст проехать по сибирскому тракту... Конечно, не с такой быстротой,— улыбнулся оп и погладил коня по атласной шее, — смотрите, нисколько не разгорячился... Чудесный, сказочный копь... А как его имя?

— Имя у него сурьезное: Шантан!

— Шайтан? За что же его так? — Владимир Ильич даже приостановился на секунду.

— Все графские выдумки! — ответил Кондрат Савельевич, — от рождения зачислен Шайтаном в графских книгах... И предки его тоже: кто Пират, кто Змей... Барские штучки!

Так, разговаривая, ходили они но снежной дорожке. Кондрат Савельевич поглядывал сбоку на своего спутника. Ленин! Владимир

Ильич! И никто вокруг не знает об этом. Вот подкатили на самодельных лыжах мальчишки, любуются на коня. Прошли мимо женщины, но глаза укутанные в платки, с мешками, с бидонами. Пробежал мимо железнодорожник в распахнутом кожухе. И никто из них не знает, что здесь, на станции, Ленин!

Вернулся шофер и сообщил, что поезд придет без опоздания — осталось три-четыре минуты. Вскоре послышался сиплый гудок, народ на платформе забеспокоился.

Точно вспомнив что-то, Владимир Ильич быстро снял рукавицы, достал из сумки жестяную коробочку и, вытряхнув на ладонь ее содержимое, поднес коню. Тот покосился лиловым глазом, потом осторожно стал брать мягкими губами кусочки мелко наколотого сахара.