Костёр 1967-08, страница 48

i

ОТКРЫТЫЕ ОКНА

Виктор Голявкин

Рису поп автора

Небо отражается в лужах.

Весна отражается на мне.

Иду по лужам как по воздуху.

Болтаю во все стороны портфелем, а из портфеля музыка.

Поэтому-то я и взял с собой транзистор, что на улице хорошо. Только не нужно было его на уроке включать. Может быть, я его потому и включил, что на улице хорошо...

Сразу бы его выключить и больше не включать. А я его выключил и тут же опять включил:

Грачи прилетели,

Грачи прилетели,

На крыльях весну принесли!..

Никто ничего не понял, только мой сосед Никита Кошкин хихикнул и говорит:

Давай, давай еще! Марья Марковна спрашивает:

Откуда это? Я, естественно, молчу. Она опять:

Откуда это, я спрашиваю? Таня Ведерникова говорит: Наверное, с улицы.

Класс наш на первом этаже помещается, вполне можно спутать. Если учесть, что я возле окна сижу, на последней парте.

Марья Марковна говорит:

— Очень уж не хочется окна закрывать, чудная погода.

Ребята кричат:

Не надо, не надо закрывать!

Она отвернулась к доске, а Никита меня в бок толкает:

Еще давай! Еще!

Мне самому хочется песню послушать, отличная ведь песня, да нельзя.

А в то же время, когда урок кончится, песня тоже кончится.

Из этих соображений я его и включил.

В классе засмеялись, наверное, поняли, что не на улице, а Марья Марковна говорит:

Что за безобразие, откуда это? Если будете отвлекаться, я окна закррю.

Ребята кричат, чтобы окна не закрывали, а Кошкин продолжает меня в бок толкать.

Я его отстраняю, а он рвется к моему транзистору, как с ума сошел.

— Отстань, — говорю.

А он твердит:

Давай, давай, еще давай!

Передача неплохая, жалко ее пропускать, на нельзя...

И не включать нет никакой возможности!

Осторожненько поворачиваю колесико...

Как грянет:

Раз, два, туфли надень-ка,

Как тебе не стыдно спать!

Милая, смешная девчонка Енька,

Нас приглашает танцевать!..

Кошкин от смеха корчится.

Мне кажется, это не с улицы... А ребята кричат:

С улицы! С улицы! Марья Марковна говорит:

Придется тогда окна закрыть. Пожалуйста, не закрывайте! — кричат со всех сторон.

В это время Кошкин взял да и включил приемник на всю мощность, он у меня в парте лежал.

Марья Марковна подошла ко мне, протянула руку и говорит:

Давай-ка сюда. Я отдал, она его на стол положила. Я встал и говорю.

У меня случайно получилось. Мой прием-ник испорчен, он не может тихо играть. Я все время старался тихо-тихо, а он орет на всю мощность. Прошу прощения, но я не виноват. Такие песни передавали...

Марья Марковна поглядела в окно, и все в окно посмотрели, а я на свой транзистор.

Эх ты, я чуть было из-за тебя окна не закрыла,— сказала она.