Костёр 1967-11, страница 41

— Обратите внимание. Проволока внутреннего кольца заграждения на изоляторах: она под током.

Состав медленно вполз на территорию склада. Влево и вправо горбились покрытые брезентом и заваленные снегом бесчисленные штабеля ящиков. Миновав их, состав опять вошел в лес.

•— Выехали, что ли? — удивился Тихомиров.

— Наоборот, подъезжаем к райским воротам, <— пояснил Сизов. — Видишь расчищенные дорожки между деревьями?

Состав остановился около малоприметных бугорков.

— Ну, друзья, держись, — сказал Владимир. — Увертюра начинается.

Белые бугорки внезапно раскрылись, открывая зияющие входы в подземелье. Прибывшие в вагонах для погрузки «гитлеровцы» спрыгнули на землю и построились.

К Сизову подошел офицер и пригласил его и солдат, сопровождающих состав, для краткого инструктажа.

— Будем грузить боезапас для артиллерии. Входить только парами, после того как я осмотрю помещение, — сказал офицер, притопывая.— Ящики брать тоже попарно. Задерживаться внутри не разрешается...

И, заметив на часах время, скомандовал: «Приступить к погрузке!»

В теплушке остался лишь Сизов. Увидев, что офицер остановился у входа в подземелье, он крикнул:

— Господин оберштурмфюрер! Прошу составить мне компанию для дегустации одной завалящей бутылочки!

— При исполнении служебных обязанностей... — начал было тот, но потом, взглянув на свои щегольские, но увы, не греющие сапоги, махнул рукой:

— Так и быть — не больше мочки. Грузить долго будут!

рю-

*

...Свет, падающий сквозь дверной проем, скупо освещал длинный бетонированный проход. По обе стороны, в несколько рядов, до самого перекрытия, невидимого в темноте, возвышались ящики. Солдаты брали их по двое и, осторожно ступая, выносили на свет.

Тихомиров с Еремеевым постарались пройти как можно дальше в

глубь прохода. Когда они разминулись с предыдущими носильщиками, Тихомиров бросился в темноту, на ощупь сорвал пломбы с замков ящика, открыл его и, приведя в действие взрыватель мины, спустил ее в ящик.

— Что задерживаетесь? Разжирели на разъездах? — крикнул подошедший сзади гитлеровец.

— Носок сполз — поправляю, — ответил Тихомиров. Он уже сидел в проходе на ящике с сапогом в руках.

Проворно вскочив, он с товарищем поднял ящик и понес.

У состава Тихомирову удалось увидеть разведчиков, грузивших соседние вагоны. Они показали ему два пальца, сложенные нулем.

— Не Удалось им, — шепнул Еремееву Тихомиров, — что-то помешало.

— Ничего, я сейчас резервные захвачу, сразу две. Будет вполне достаточно.

Проворно прихватив в вагоне две мины, Еремеев с Тихомировым прошли еще дальше по проходу.

Удачно оставив на «хранение» одну мину, Еремеев вытащил из-за пояса вторую. Тут-то и случилась беда.

Еремеев очень торопился и замерзшие в тонких перчатках пальцы, натруженные ящиками, не смогли удержать мину: она как-то проскочила мимо них и стукнулась об пол.

— Куда? Ищи, — выдохнул Тихомиров. Но было поздно. Два наблюдателя, ходившие по проходу, были слишком близко. Услышав необычный стук, они заинтересовались и подошли:

— Что у вас упало?

— Зажигалка — карман дырявый,— спокойно ответил Еремеев.

— Посмотрим, что за зажигалка, — и луч фонаря скользнул по полу

■ а *

Зажигалка дарит жизнь

Сжимая в кармане финский нож, следил Тихомиров за световым овалом, скользившим по полу. Он все ближе и ближе к ногам Еремеева...

Кого бить — того, кто держит фонарь, или того, кто стоит за ним, — он еще не решил. Он знал одно: гитлеровец, едва возьмет в руки мину, сразу же догадается, что это за вещица, для определения ее назначения он достаточно опытен.

И тогда конец. Все разведчики будут уничтожены, и самое обидное — смерть их будет напрасной.

Остается только один выход: убить этих двух, и сразу же — взрыватель на мгновенное действие.

Световой луч прыгнул к ногам Ере

меева. Тихомиров изготовился к удару... Но в овале света заискрилась отделанная перламутром роскошная зажигалка.

— Дерьмо! — выругался гитлеровец, при ближайшем рассмотрении оказавшийся фельдфебелем, ответственным за хранилище. — Ты не первый раз грузишь, а не знаешь, что вносить спички и зажигалки запрещено!

Спросив фамилию и звание виновного, фельдфебель пообещал доложить о случившемся своему командиру.

— Теперь тебе, каналья, фронта не миновать, — закончил фельдфебель.

слушал, вытянувшись в преданно взирая на на-

Еремеев струнку и чальство.

Фельдфебель нагнулся, поднял зажигалку и, подбрасывая ее на ладони, залюбовался ею.

— Господин фельдфебель, — сказал наконец Еремеев, — я был бы счастлив, если бы вы меня избавили от этой безделушки. Когда я буду на фронте, она будет вызывать у меня печальные воспоминания.

— А ты, я вижу, еще не окончательный болван,— усмехнулся фельдфебель.— Считай, что дешево отделался, от доклада по инстанции я воздержусь...

Сзади подходила очередная пара

5*

35