Костёр 1967-12, страница 37

Пять дней с утра до поздней ночи шли тренировки: стрельба, силовые приемы, ориентировка на местности, минное дело, рация, способы маскировки.

Кроме Юрьева и Окулова, о задании никто ничего не знал. Но, судя по инструктажу в Штабфронте, надо было встретиться за линией фронта с каким-то человеком. Для него, видимо, предназначался и тот увесистый пакет, который Окулов перед самым уходом положил к себе в мешок.

И дальше Эрик Сергеевич, шаг за шагом, описывал действия их группы: благополучный переход линии фронта на болотистом участке возле Финского залива, бесшумное ночное продвижение в немецком тылу и бесконечно длинный день, проведенный в лесном тайнике.

Это была небольшая пещера в склоне холма, наглухо закрытая деревьями. Пещерка — хоть и неглубокая — оказалась очень кстати.

Лишь когда стемнело, снова двинулись в путь. Вскоре на опушке леса Окулов подобрал два розовых бумажных квадратика, по-

говори-

Смеркалось. На дне оврага скопились густые тени, и Эрик не разглядел незнакомца.

Обратный путь был куда легче. Нейтралку проползли бесшумно, дивизионные разведчики встретили их в намеченном месте и провели в наше расположение. Как раз тогда и подоспел фотограф и снял всех, веселых и разгоряченных успехом, в траншее, освещенной ранним утренним солнцем.

«Но сделано было лишь полдела,— лось далее в записках Эрика Сергеевича.— Через пять дней мы повторили наш рейд. На этот раз в овраге было посветлее, и я смог хоть немного рассмотреть пришедшего. Игорь говорил с ним шепотом, потом пожал ему руку и поднял сжатый кулак. «Рот фронт!» С детства знал я этот салют антифашистов. Тот сказал ему «камерад» — как-то странно он выговорил это слово, — они обнялись, и сразу мы двинулись обратно.

Я понял, что теперь дело сделано до конца».

План возвращения, как и в первый раз, был детально разработан. Глубинники должны выйти к немецкой передовой в 23.00 и начать

том прямо на тропинке — еще два. А когда вышли на поляну — она вся была словно усеяна огромными розовыми лепестками.

Через полчаса в глубоком овраге Юрьев приказал группе остановиться и укрыться, а сам с Окуловым пошел дальше.

«Я видел, — писал Эрик Сергеевич, — как они притаились там, где овраг резко выгибался влево. И стали ждать.

Прошел час... И полтора... И два часа... Никто не появлялся.

Я уже решил, что встреча сорвалась. Но тут из глубокой боковой щели выдвинулась какая-то фигура».

переход. Окажутся помехи — залечь и ждать. Лишь в самом крайнем случае — если никак этого не избежать — пробиваться с боем. И тогда придет на помощь дивизионная разведка. Сигнал — две красные ракеты. Игорь дал Эрику тяжелый ракетный пистолет и велел беречь его пуще глаза.

Помехой оказался немецкий патруль. То ли фашисты решили усилить охрану, то ли что-то заподозрили, но едва разведчики выползли в нейтралку, послышался шорох шагов. В ночной тьме плыли осторожные фигуры. Немцы!

Юрьев замер на месте. Пропустить и наблюдать! Немцы почти беззвучно скрылись.

5 «Костер» № 12

33