Костёр 1967-12, страница 40

закурил и, теряясь в догадках, мучительно искал ответа: что такое?

А справа, за рекой, в лесу появились равномерно-методические звуки, которые можно сравнить с гулом перекатывающихся мерзлых бревен, когда их грузят на автомашину или на железнодорожную платформу. Упадет бревно и откатится. Снова упадет и снова откатится.

Я еще осмотрелся. Небо, плотно укутанное облаками, будто опустилось ниже. Тишина прежняя. Темень за костром сгустилась до ощутимой синевы.

В это время над рекой и лесом облака разом раздвинулись, словно невидимая рука отжала их, и они, легкие, быстро поднялись вверх, потеряв вес, На берегу, у костра, у кромки льда — повсюду стало светло, как днем.

Выше леса и над Вет-лугой завыли снаряды. К юго-западу от меня на небе появился огромный огненный пучок. В нем рвались мины. Оттуда неслись осколки: «вжвить, вжвить, фюить, фить...»

Через минуту все стихло. Небо потемнело, приняло прежнее, чуть блеклое свечение.

...Постепенно стал нарастать ровный фосфорический свет. Он лился неизвестно откуда. Точно фантастических размеров прожектор из недосягаемой глубины реки освещал поддоны низких облаков, а они еще к тому светились сами, и этот отраженный свет делал ночь белесо-светлой даже у костра.

Ночи больше не было. Лес загудел. И по тонкому осеннему льду, у

того берега Ветлуги, с большой быстротой пронесся эскадрон. «Чек-чек-чек-чек-чек», — ровно выбивали копыта лошадей. Гулко им вторил звонкий лед. Потом снова все стихло. Лишь было заметно мерцанье неба. Теперь по нему будто передергивали свет.

Уже не было того ровного

льющегося отражаемого мягкого свечения, а была игра еле различимых сполохов.

Прошло несколько времени. Первое ощущение страха у меня миновало, схлынуло. Я чувствовал теперь непреоборимую страсть видеть это еще и еще. Конечно, отойти от костра, осмотреть поставлен

ные рыболовные снасти я не решался. Сидел, наблюдал.

И опять. С того берега реки, к югу, понесся ржа-во-завывающий звук, все убыстряющийся, разрастающийся... Окончился, словно оборвался на полуноте. А по тонкому льду снова загар-цевали всадники. И я понял, что на лед с большой скоростью падали осколки рвущихся снарядов и мин, сыпались пули: «вэи-у-у, фить, чек-чек-чек». Я, невольно обратил внимание на свои лунки, в которых покоились донки. И заметил: над лунками пронеслось маленькое круглое облачко. Белесое, оно, казалось, катится. Пролетая над последней лункой, облачко выстрелило, хлопнуло и разлетелось. За ним покатилось следующее. И так несколько раз.

— Ох, ты! — не успел произнести я, как там, на быстрине, где беспечно клекотала вода, послышался сильный всплеск, точно шалун-малец бросил в воду порядочную по размерам гайку. Таков был булькающий звук.

:— Да что же это такое было?— терялся я в догадках, вытаскивая снасти и поглядывая на небо. И ничего не мог придумать. Донки были пустыми. Сматывая последнюю, я вдруг ощутил толчок. «Ага! Что-то есть!» — обрадовался я и осторожно стал выводить рыбину. И когда выбросил на тонкий лед полукилограммового налима, подсознанье сработало: «Космический», — воскликнул я от радости. И тут сразу все стало на свое место: ночью я был свидетелем удивительнейшего зрелища — мете-

36