Костёр 1968-08, страница 21

— Может быть, он к тебе в Ельники побежал, у собак память замечательная. Вот и Белый Клык...

— Будет, — огрызнулся Юрка. — Будет тебе из себя дурочку лепить. У нас здесь не Аляска, далеко не убежишь. Двадцать раз поймают: спета его песенка. Усыпили его, наверно.

И гут Геню осенило. Кровь прилила к голове, сердце забилось часто, и он заговорил так быстро, что Юрка с трудом понимал его:

— Погоди, погоди!.. Ты думаешь, усыпили?.. А может, они над ним опыты ставят... Он умный, сообразительный. Такие- собаки для них клад.

— Опыты? — нахмурился Юрка. — Значит, его резать станут, мучить?.. Нет, уж лучше сразу конец.

Но Геню не остановить:

А Звонка, может, испытают и еще в космос пошлют!

— Не сочиняй, — отмахнулся Юрка. — Что меня, как маленького...

Нет, все-таки он не знает Геню. Геня если что-нибудь задумал, его не собьешь.

— Едем! — потребовал он.

— Куда это?

— В институт ветеринарный, куда всех бездомных собак свозят. Есть такой. Владик знает, где он находится. Сейчас мы позвоним Владьке и возьмем его с собой. Он умеет со взрослыми разговаривать.

Не прошло и часа, как Юрка, Геня и Владик уже стояли у подъезда ветеринарного института.

Посмотришь, ничего страшного в этом доме нет. Дом как дом, и выходят из этого дома самые нормальные люди, шутят, смеются, а подумаешь, что они там делают, жутко становится.

— Мы прямо к директору двинем, — сказал Юрка, толкая тяжелую дубовую дверь.— Мама говорит: надо с большими начальниками дело иметь, мелочь разная только промурыжит тебя.

— Постой, — удержал его Владик. — Видишь объявление? «Прием мелких животных во дворе, со стороны Литовского проспекта. Вход через ворота».

— Мелких? — спросил Юрка. — К нему это не подходит. Он не такса какая-нибудь.

— Да нет, ты не понимаешь,—сказал Владик. — Собаки и кошки считаются мелкими животными. Здесь, в институте, занимаются •еще и лошадьми, и коровами. Тут проводят исследования...

Он поправил очки, сползавшие на нос, и приготовился прочесть целую лекцию, но Юрка с Геней не стали слушать и ринулись бе

гом на Литовский проспект. Владик, спотыкаясь, бежал за ними.

Войдя во двор, ребята увидели несколько одноэтажных кирпичных зданий, похожих на гаражи для автомашин. К зданиям вели стрелки с надписями: «Хирургическая клиника», «Инфекционная», «Терапевтическое отделение».

Геня с Юркой растерянно переглянулись. Конечно, если бы не всеведущий Владик, они бы долго без толку лазили по всем клиникам. Но Владик соображал в медицине, недаром у него мать больная. Он сказал, что ни в одну из этих клиник идти не нужно, потому что там животных лечат, а вот где стрелка «Стационар-изолятор», там может быть.

— Пошли, — сказал Юрка.

Сначала они попали в приемный покой изолятора. Там тоже ничего страшного. Чистая, светлая комната. Письменный стол, кожаный диван, стулья, а на стене портрет старика с бородой и сердитыми глазами.

Владик узнал его:

— Это академик Павлов. Он много над собаками работал.

Юрка увидел под стеклом на письменном столе фотографии трех собак.

— Смотри, — сказал он Гене, — картинки выставили. У, звери! Сперва прикончат, а потом любуются.

— Может быть, они еще живые, — предположил Владик.

— Заткнись, академик, — оборвал его Юрка.

В это время в комнату вошел очень большой и очень толстый мужчина в белом халате и шапочке.

У Владика глаз наметанный, он мигом понял, что это не санитар или фельдшер, а доктор и, может быть, самый главный.

— Здравствуйте, доктор, — вежливо поклонился Владик.

— Здравствуйте, здравствуйте, —

— приветливо ответил толстяк. — Картинки рассматриваете?... Нравятся собачки?

Юрка даже губу прикусил от злости, так ему хотелось высказать всю правду этому живодеру.

— Ну-с, что же вы молчите? С чем явились? — поинтересовался толстяк.

— У нас собака пропала, — выступил вперед Геня, боясь, как бы Юрка не ляпнул лишнего.

Толстый доктор сурово взглянул на ребят, мягкое улыбчатое лицо его стало серьезным.

— Поздравляю, — сухо сказал он, — значит, вы такие же ротозеи, как владельцы этих. — И показал на фотографии собак,

3 «Костер» № 8, 1968 г

17