Костёр 1968-08, страница 19

Мама негодующе поднимает брови:

— Пожалуйста, без нелепых угроз, Геннадий. Ты уже не ребенок.

Видно, что мама сердится всерьез. Геня •обнимает ее за плечи:

— Ну, мамочка, милая, нельзя его выгонять, родненькая моя.

— Глупый мальчик, — смягчается мама,— разве я такой зверь, как ваш собачник?..

— Ура! — кричит во все горло Геня. — Ура!

Звонок с благодарностью смотрит на Ге-

нину маму. Он все понимает. Звонок только говорить не может.

Эту ночь Юрка проводит в квартире Воз-ницыных. Он спит в Гениной комнате на старом бабушкином диване. Звонка положили на кухне. Юрка предупредил его:

— Учти, рыжий, лаять нельзя. Стены здесь тонкие.

Геня и Юрка устали за день и сразу засыпают. Генина мама долго не может уснуть. Она думает о мастерах, которые не пришли лакировать полы, о грузном клиенте и о том, как не подходит лопоухая деревенская собака к современной квартире, блестящему ореховому столу и полированному серванту.

Рано утром Юрка уехал в Ельники.

— Я быстро, — сказал он Гене, — покажусь маме, чтобы шума не поднимала, и шасть назад. А ты последи за псом, своди его гулять, да смотри, очень не перекармливай. Можешь каши сварить, колбаски дай, кость какую, если найдется, из супа кинь...

— Он без тебя скучать будет.

— Ничего, не умрет, я ему все разъясню. Он толковый. Слушай, Звончище, я уезжаю. Ясно тебе?

Звонок тоскующе посмотрел на Юрку и заскулил. Юрка прикрикнул:

— Не ныть!.. Дело есть!.. Ты жди меня и слушайся его, — он показал на Геню. — Понял?.. Давай лапу... Пока.

Звонок протянул Юрке лапу, тот крепко пожал ее и направился к двери. Звонок побежал за ним.

— Сидеть! — приказал Юрка и ушел.

Геня выполнил все Юркины инструкции.

Накрошил в миску любительской колбасы с хлебом, сам сварил овсяную кашу, и мама удивилась: «Никогда не подозревала, что ты на такое способен». Нашлась и кость из супа.

Но Звонок ел вяло, без аппетита.

Гулять тоже пошел неохотно, хотя, вместо брючного ремня, Геня взял лакированный поводок с медными пряжками. Поводок этот он приобрел давно, для будущего боксера.

Гуляли они сначала рядом с домом, потом Геня показал Звонку, где будут строить ста

дион, школу и большой кинотеатр. Пока здесь ничего не было — пустыри, голая земля. Другая бы собака обрадовалась: носись, сколько хочешь, никто тебя не остановит, не станет придираться, что ты без намордника. Но Звонок не бегал, не играл, а уныло ковылял за Геней.

Вечером пришла мамина знакомая Клара Ефимовна.

— Боже мой, какое страшилище! — воскликнула она, увидев Звонка, который, словно мертвый, лежал на кухне, уткнув морду в пол.

Геня обиделся, наговорил Кларе Ефимовне дерзостей. Мама заставила его извиниться и увела гостью к себе в комнату. Закрыв двери, они долго шептались о каких-то своих делах.

Геня сидел на кухне со Звонком, гладил его по голове, чесал за ушами и просил, чтобы Звонок не горевал, потому что приедет Юрка и все будет хорошо.

Юрка не приехал и на следующий день. Звонок впал в отчаяние. Он то подбегал к входной двери, царапая ее когтями, требуя, чтобы его выпустили на лестницу, то кидался к окнам, раздвигая лапами портьеры и часами, не отрываясь, смотрел на улицу.

Ночью он начал выть протяжно, по-золчьи. Мама сказала, что сойдет с ума из-за этого ужасного животного, что соседи пожалуются и у нее с папой будут огромные неприятности, что Юрка нарочно бросил собаку, а сам сбежал. Геня упорно защищал друга. К утру Звонок успокоился, но Юрка так и не появился.

Геня прождал его до двух часов дня, слоняясь из угла в угол по квартире, а потом отправился в библиотеку обменять книги и как-то убить время.

Абонементный отдел был закрыт, и на столе у библиотекарши Марии Петровны лежала записка: «Ушла в коллектор, скоро буду!»

«Скоро, так скоро, — решил Геня, — не возвращаться же с пустыми руками. Подожду в читальном зале».

Время шло незаметно, должно быть, потому, что Гене попался альманах «Мир приключений». Ух, и занятная штука! Начнешь читать — не оторвешься.

Большие деревянные часы гулко пробили четыре удара. Геня очнулся.

«Как же так, — подумал он, — я сижу здесь, путешествую по всяким планетам, а там...» И, не дождавшись Марии Петровны, Геня ушел из библиотеки. Нет, он не шел, а мчался сломя голову и чуть не сбил двух старух, мирно беседовавших в парадной.

15