Костёр 1969-07, страница 54
f* лии дело... Садись, Покусаев, в город подброшу. Шофер открыл дверцу кабины, пропустил Сережку, а сам зашел с другой стороны, поправил узенькое зеркальце над головой и нажал на педали. Машина катила по асфальту. Даже не верилось, что где-то в мире было болото с лягушками и глубокие черные ямы, вырытые колесами. Шофер закурил, поглядел сбоку на Сережку и спросил: — Отец кто у тебя? — Рабочий. На экскаваторном вкалывает... — Законно! — одобрил шофер. — Рабочий — это тебе, Покусаев, человек... На нем вся земля держится! За окнами кабины замелькали городские дома. Мягко поскрипывало сиденье, сбоку задувал прохладный вечерний ветерок. Сережка смотрел на эти знакомые дома и улыбался. Ему было приятно, что отец у него рабочий, а он, Покусаев, сын рабочего. Он помог шоферу вытащить машину, а теперь едет домой. Больше Сережке ничего не было нужно на свете.... Но попал Сережка домой не сразу. Тут сно ва дело в единстве взглядов шофера Гырды и Сережки Покусаева, одной точки зрения на главные вопросы жизни. — Хочешь или нет, а я должен тебя накормить,— сказал шофер. — Не возражай, а то обижусь. Сережка не возражал. Он сам хотел есть ужасно. Только стеснялся сказать. Машина свернула в один переулок, затем в другой и остановилась возле высокого серого здания. Над дверью мигала неоновыми огоньками вывеска — «Столовая № 3». Сережка и шофер захлопнули каждый со своей стороны дверцы и отправились в столовую есть и закреплять дружбу. Все тут было как прежде — и квадратные голубые столики, и шишкинская картина с медведями, и официантки возле буфета. Казалось, они так и не окончили делового разговора, который начали в первый Сережкин визит. Впрочем, и тут оказались перемены. На дверях столовой номер три уже не было объявления о подсобном рабочем. Наверно, подсобник нашелся. Все постепенно становилось на свое место. Сережке и шоферу пришлось подождать. Но зато пировали они на славу. На столе бы- 50 |
